Рубрики

Бизнес Блиц Бюджет В прокуратуре Вопрос психологу Города-деревни-мегаполисы Городская дума: Суть событий Дайте жалобную книгу Дети войны Жильё моё Записки отчаянной мамочки Знай наших Испытано на себе История с Еленой Мавлихановой Колонка юриста Криминфо Крупным планом Культура Малоэтажное строительство Непреклонные годы О былом Один день из жизни…Письма-звонки-визиты Привет с большой земли Путешествия Родители Саров: инструкция по применению Слово депутату Слово за слово Спорт Спроси священника Твори добро Фемины и политика Фотоконкурс Хорошо сказано Чтиво Школа Экономика с Дмитрием Файковым Язык помощи

Номера

...архив...26 ноября 2014⁽⁴⁸⁾03 декабря 2014⁽⁴⁹⁾10 декабря 2014⁽⁵⁰⁾

Слово — читателю

Книга отзывов Последние обсуждения

Швейных дел мастер

2009 избранное

— Даже и не могу вспомнить сразу ничего такого, — отвечает наш сегодняшний герой, закройщик Геннадий Борисович Новиков, на мою просьбу рассказать о курьезных случаях в его работе. — Так обычно и бывает: подобные случаи у нас бывают очень часто, много смешного происходит, а когда надо — ничего и не вспомнишь.

Мы сидим в одном из ателье города. Стены небольшого помещения увешаны образцами материалов, а также различными пиджаками, пальто, шапками и прочей одеждой. На столах — ножницы, швейные машинки и ткани.

Есть виды деятельности, которые (так уж повелось) закреплены за женщинами — это, в частности, приготовление пищи. И при этом неоспоримым статистическим фактом является то, что практически все шеф-повары мира — это мужчины. Да и женщины чаще всего сами признают, что сильная половина человечества готовит лучше их. Аналогичная ситуация сложилась и в ремесле, связанном с ремонтом и пошивом одежды.

Геннадий Борисович — чуть ли не единственный мужчина-закройщик в нашем городе, но вместе с этим — один из самых профессиональных работников в своей области.

— Шить я начал еще в школе, в пятом классе, — начал рассказывать мастер.- Не знаю, что меня подтолкнуло к этому — просто стало интересно. Дома стал пробовать, и мне понравилось. Можно сказать, я самоучка. Иногда, конечно, смотрел модные журналы, но в остальном сам разбирался. Упражнялся на брюках, шил себе и знакомым ребятам.

Геннадий Борисович мужчина скромный, и о себе рассказывает с неохотой. Но, на мое счастье, замечательные женщины (одной из которых, Татьяне Николаевне Бочковой, шляпнице-модистке, 14 декабря исполняется 50 лет), которые трудятся в ателье, принимают активное участие в беседе, и от них я узнаю гораздо больше:

— Геннадий в шестом классе остался без родителей, его воспитывала сестра. Средств было мало, наверное, поэтому он и стал шить, — говорят они. — Ну и к тому же он в молодости был очень красивым парнем — вы даже на фотографии можете это увидеть — ему и одеться хотелось красиво, чтобы девчонки на него внимание обращали. Он тогда любил музыку зарубежную, битлов всяких, и в одежде пытался им подражать: увидит что-то — и ему самому себе сразу хочется такое же сделать. Бахрому навешивал, «варёнки» шил. Эксклюзивные вещи, каких ни у кого не было!

— Да, было такое, — улыбается Геннадий Борисович. — В молодости мне очень нравилось изобретать, пробовать что-то новое. Бывает, сделаешь что-то себе, знакомые увидят — и сразу же просят и им такое же сшить.

В 1974 году Геннадий Новиков пришел в ателье «Сашенька», где и были получены основные знания. Учился он у настоящих мастеров, например, у Татьяны Николаевны Мухиной. На получение разряда ушло полгода, и постепенно Геннадий стал мастером верхней одежды, и у него сразу же появилось много работы — шил пальто, пиджаки, костюмы и брюки. Еще он перенимал опыт у Ильи Ивановича Кальчева:

— Это он меня выучил на закройщика военной одежды, за что ему большое спасибо. Было нелегко, хотя какие-то азы я и до этого знал. Постепенно стал профессионалом в пошиве военной формы. И раньше, и сейчас военных в городе было много, поэтому и работы было выше крыши. Шили шинели, кителя, брюки с кантами для всех генералов города. Учиться нашему ремеслу нужно очень долго: когда я, скажем, обучался на закройщика, мне уже 30 лет было. Но зато когда получил все свои корочки, то понял, что теперь могу делать в своем деле все. Почувствовал уверенность в себе, а это очень важно.

Несмотря на это, Геннадий Борисович признается, что учиться приходится постоянно:

— Мне всегда говорили закройщики и портные: «Мы учимся всю жизнь, до старости». И потом я понял, что они были правы. Мода ведь меняется, появляются новые ткани, новые материалы, новые вещи, и приходится в них разбираться. Да, какие-то основные действия я с закрытыми глазами сейчас сделаю, но к каждой вещи все равно нужен свой подход. Ведь каждый день что-то новое приносят!

На мой вопрос о том, как на работу повлиял финансовый кризис, Геннадий Борисович вторит женщинам:

— Да никак не повлиял. Как приходили люди, так и приходят. Мы этого финансового кризиса не ощутили вовсе, если, конечно, не упоминать о том, что поднимают квартплату и цены в магазине. При этом мы стоимость наших услуг практически не повышаем, потому что нам как-то неудобно. И в этом смысле мы, наверное, самые честные портные-закройщики в городе.

На столах я замечаю не самое современное на вид оборудование — все швейные машинки очень массивные:

— Они очень надежные, — рассказывает Геннадий Борисович, — и нам их вполне хватает. Вот эта машинка обметывает, эта — петли делает, а эта — строчит. Все эти навороченные новые модели нам, в принципе, не нужны. А еще у нас утюг есть замечательный, он старше каждого из нас, и я считаю, что только таким нужно утюжить брюки, пиджаки и пальто.

Я с трудом приподнимаю «динозавра» гладильного дела размером с клавиатуру компьютера и весом не меньше семи килограммов и понимаю, что его можно смело использовать в качестве якоря для наших военных крейсеров.

Заказов, как признается Геннадий Борисович, сейчас много — это пиджаки, брюки и одежда для военных — кителя, пальто, форма для прокуратуры. Кроме того, каждый год стабильно поступает большой заказ на пошив школьной формы — жилеток, брючек и юбочек. Как выяснилось, в ателье приходят целыми классами, здесь же с детей снимают мерки, и иногда даже приходится отказываться от части таких заказов ввиду их большого количества. А на ремонт в ателье приносят все подряд: кому нужно джинсы или рукава укоротить, молнию вшить или вообще — полностью перешить, к примеру, пиджак. По словам Геннадия Борисовича, это распространенное явление в городе — кто-то худеет, а кто-то переделывает одежду, которую раньше носил кто-то другой.

Что интересно, даже люди с достатком приносят чинить свои вещи, хотя я был уверен, что многие предпочитают просто купить новую одежду. Видимо, все-таки привязанность к любимым вещам сильнее, чем к новым и стильным.

Из особых заказов Геннадий Борисович вспомнил только пошив защитных жилетов на поролоне, но тут в разговор вмешались женщины:

— На самом деле, он шьет всем и все. У него же очень большая семья. Геннадий Борисович — хороший муж, отец и дед, каких поискать еще надо. И обшивает всех своих близких! Внучкам он шьет, к примеру, замечательных кукол. А еще к нему часто приходят с просьбами изготовить различные вещи для рыбалки — чехол для удочек, тент и прочее. Он сам ведь заядлый рыбак, постоянно ездит рыбачить вместе со всей семьей, отлично знает все эти вещи, и поэтому все к нему и бегут: «Сшей, Борисыч!». У рыбака, заказавшего чехол на стульчик, Геннадий Борисович обязательно спросит: «А где ты с этим стульчиком рыбачил? На какой речке? На что ловил? Чем прикармливал?» Тут же разворачивают карту области и все — портного временно нет с нами.

В багажнике автомобиля у него — если магнитофон, то в чехольчике, с молнией и ручками. Стульчики, фонарики, кружки и даже лопаты — всё в чехлах, сшитых своими руками. А еще он обшивает всех своих знакомых, и они в эксклюзивных моделях от Новикова — белоснежных брюках и шортах из хлопчатобумажной ткани — отправляются отдыхать за границу, где наши горожане в комфортной одежде гуляют по просторам Африки, Индии или Турции.

— Одно жалко, — неожиданно говорит Геннадий Борисович, — нет новых специалистов, а старых уже практически не осталось. В советское время ведь как жили — работали бригадами, учили друг друга, да и работы было очень много. Теперь ничего этого нет — ни бригад, ни какой-то сплоченности. Сейчас остались только те, кто работает индивидуально. Да и профессия наша непопулярна. В будущем, если в Сарове кто и останется — то только самоучки.

«Работать по специальности современные швеи и портные не спешат, — говорят женщины, — зарплата, видимо, слишком маленькая». «Да они не умеют ничего, — возражает Геннадий Борисович. — Молодежь должна годами возле специалистов сидеть и учиться у них, только тогда они будут что-то уметь. А то поработают по полгода и убегают, не успевая получить серьезный опыт, и не только профессиональный, но и психологический — с людьми ведь очень тяжело работать. Да и вообще, чтобы работа получалась, ее надо любить. Нужна недюжинная сила воли: попробуй-ка, посиди, как мы — глаза и руки очень устают».

Пока мы разговариваем, работа в ателье ни на секунду не останавливается. В помещение периодически заходят посетители и забирают свою обновленную одежду. Между ними и работниками ателье очень теплые отношения, как будто все они из какой-то особой огромной семьи. У меня появляется чувство, что я проваливаюсь во времени где-то лет на тридцать назад — так все это похоже на беззаботные и дружеские советские годы.

— А, вспомнил смешной случай, — сказал вдруг Геннадий Борисович. — Однажды к нам пришел человек и говорит: «Здравствуйте, сделайте мне обрезание!». Мы не растерялись и сказали ему: «Пройдите в кабинку». Оказалось, что человеку нужно было подогнуть кромку брюк, а он вот так довольно двусмысленно выразился. Всякие люди бывают, на самом деле, но мы стараемся всем угодить. Это наша работа.

Илья Шульц, фото автора

Опубликовано на сайте 01 сентября 2009

Неинтересная статья :( Интересная статья! Прокомментировать