Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Где же ты теперь, воля вольная?2009 избранноеВ жизни каждого есть такие события, которые раз и навсегда меняют сознание. Причем чем лучше ты после этого становишься, тем сложнее потом обо всем этом рассказывать. Всю дорогу из Москвы до Можайска царила оживленная атмосфера: коллеги по цеху мирно беседовали друг с другом на отвлеченные темы, будто забыв о том, куда они едут — а ехали мы в Можайскую женскую колонию. И лишь изредка до меня доносился голос пониженной избирательно доверительной громкости, произносящий примерно следующее: «Слышала, там мужиков вообще на части рвут». В такие моменты я немного съеживался, прибавлял громкость своего плеера и начинал более настойчиво вглядываться в мелькавшие за окном виды просыпавшегося Подмосковья. …Можно тысячу раз смотреть по телевизору во всех подробностях места заключения, но когда ты знаешь, что скоро увидишь все это своими глазами, телевизионные картинки в собственной голове приобретают характер уродливых гипербол, которым — и это становится очевидным — доверять уже никак нельзя. Наш автобус остановился возле небольшого двухэтажного здания телесного цвета, от которого в обе стороны уходит забор с колючей проволокой сверху. «Приехали», — раздался голос сопровождающего. Журналисты с сомнением выглянули в окно: ну, здание как здание — только на всех окнах не слишком заметные решетки, обычный такой забор по периметру — только колючая проволока сверху. Но кто в Сарове такого не видел? «Мы точно приехали в колонию?» — спросили сомневающиеся. Ответ был утвердительным. Нас всех пересчитали и повели через проходную. 20 секунд — и мы стоим на небольшой заасфальтированной площади. В каком-то смысле все журналисты с этого момента тоже стали заключенными, только на гораздо меньший срок. Впереди виднеются ворота, за ними — трехэтажные домики из красного кирпича. Ни тебе вышек с солдатами, вооруженными автоматами, ни прожекторов и овчарок. У ворот, ведущих на территорию колонии, стоят две милые женщины лет 50 на вид. Они одеты одинаково: светлый платок на голове, зеленое пальто с биркой, на которой написаны фамилия, имя, отчество и номер отряда, и сапоги на ногах. Становится понятно, что это тоже заключенные. Мы подходим ближе, и женщины, не произнося ни слова, открывают нам ворота. В этом есть что-то странное и неприятное. И вот мы уже по-настоящему внутри. В колонии общего режима на данный момент отбывают наказание около 1200 женщин, возраст более половины из них — до 30 лет. 40% заключенных сидят за убийство, 37% — за сбыт и хранение наркотиков, остальные — за разбой, грабеж, вымогательство. Нас ведут в клуб, расположенный на территории колонии. Мы заходим в просторный зал и неожиданно видим (никого из нас не предупредили), что здесь уже сидят около ста заключенных. В голове сразу начинают крутиться названия статей — «убийство», «грабеж», «разбой», которые ты пытаешься привязать к присутствующим представительницам прекрасного пола, но это почему-то не получается сделать: ты видишь те же лица, которые наблюдаешь в своей обыденной жизни. И от этого противоречия напряжение становится еще больше. На стенах клуба висят рисунки, созданные руками заключенных. В глаза бросается стенд «Афиша дня», на котором цветными карандашами написано: «Встреча с дорогими гостями». Мы вместе с заключенным смотрим новый фильм Алексея Пиманова «Мужчина в моей голове». Широкому кругу зрителей автор фильма известен своей программой «Человек и закон», которую он ведет уже много лет, а о его режиссерской деятельности мало кто знает. Эта картина — новая кинематографическая работа Алексея Пиманова, по жанру — романтическая комедия. Именно благодаря его инициативе провести предпремьерный показ на территории Можайской женской колонии журналисты различных изданий смогли побывать, что называется, «за решеткой». Как рассказал Алексей перед началом фильма, место кинопоказа было выбрано не случайно: как выяснилось, на территории колонии режиссер недавно снимал свой сериал «Отражение», и многие осужденные участвовали в съемках: «Это был очень интересный процесс. Со многими здесь мы успели подружиться, и поэтому я не мог не показать наш новый фильм всем этим женщинам, хотя он и не имеет к ним никакого отношения». После просмотра фильма по пути в тюремную столовую я немного поговорил с Алексеем Пимановым: — Режиссерская работа для меня важнее и любимее, — рассказал Алексей.- В ней я чувствую себя комфортнее, потому что гораздо меньше завишу от каких-то обстоятельств. Иными словами, я почти полностью свободен. Я сам себе хозяин, поскольку почти всегда являюсь одновременно и продюсером, и режиссером картин. От программы «Человек и закон», бывает, устаю: она отнимает много сил, как физических, так и моральных, и часто связана с риском для жизни. Но закрывать ее пока не планирую. Дело в том, что однажды я разговаривал с Эрнстом, и он мне сказал: «Как бы ты не относился к этой передаче, но это дело твоей жизни, и без тебя она существовать не может». Вообще иногда бывает довольно обидно, что основная часть зрителей знает меня только как ведущего программы, в которой постоянно рассказывается всякая чернуха, но я, наверное, к этому уже привык. Кстати, по той же причине многие думают, что и в жизни я — суровый и серьезный тип. Но это совершенно не так. Я еще и пою, и в футбол играю, и много чем занимаюсь. Фильм заканчивается хэппи-эндом, и титры сопровождаются овациями, в искренности которых трудно усомниться. «Ну совершенно обычный хороший фильм», — думаю я, оборачиваюсь и вижу в глазах многих слезы. Началось обсуждение картины, на котором присутствовали создатели фильма, и заключенным было предложено высказать свое мнение об увиденном. Сначала женщины неловко молчали, но потом по очереди начинали говорить. Разными словами все они произносили, по сути, одно и то же: «Этот фильм дарит нам некоторую надежду на то, что и у нас в жизни все может еще получиться». По окончании показа мы двигаемся в столовую, после которой у меня возникает ощущение, что кризис лучше пережидать здесь — настолько вкусен и обилен был обед. Потом заходим в один из жилых комплексов. На входе сидит дежурный — тоже заключенная. Она контролирует всех, кто входит и выходит из здания. На стенах висят рисунки, выполненные отбывающими наказание женщинами. На этажах — учебная комната с книгам, столами и компьютером и спальни с двухэтажными кроватями, на каждой — табличка с фамилией, номером отряда и номером статьи УК РФ. В одной такой комнате может размещаться весь отряд — от 30 до 50 человек. Разделения по статьям нет: в одном отряде находятся осужденная на двадцать лет за двойное убийство и отбывающая полтора года за мошенничество. Попадаем в комнату отдыха с телевизором, диванами и стульями. На окнах — красивые занавески. Женщины, смотревшие какой-то иностранный фильм, увидев нас, встают со своих мест — это уже выработанная годами привычка. В Можайской колонии живут и родившиеся там дети. Для них созданы очень хорошие условия, но, как оказалось, не все так радужно. Наталья Потапова, или как ее здесь называют «Дюймовочка» за небольшой рост и приветливость, управляет всеми делами в доме ребенка. Она рассказала, что для многих заключенных младенец — это шанс получить более комфортные условия проживания. Можайская колония — одна из немногих, где детям разрешено находиться с мамами, и для таких маленьких семей специально устроены отдельные комнатки с кроваткой, тумбочкой и игрушками — в них действительно очень чисто и уютно. Для проживания со своими детьми нужно лишь желание мамы быть с ребенком и разрешение на это начальства колонии. Когда детям исполняется 3 года, их увозят в детские дома, но, как показывает печальный опыт, очень немногие женщины, выйдя на свободу, спешат забрать своих чад. Кроме того, наличие ребенка дает возможность мамам освободиться условно-досрочно, и этим многие пытаются воспользоваться. Еще Наталья рассказала, что часть детей рождается здесь уже с наркотической зависимостью (на второй день у них начинается ломка) или с ВИЧ-инфекцией. Все это передается им от мам. Например, сейчас в колонии около 30% инфицированных детей. Мы зашли в большую комнату. В ней все было чисто и опрятно, на полках аккуратно стояли игрушки — возможно, все это было подготовлено специально к приезду журналистов. Дети очень испугались и начали плакать, как выяснилось, они никогда не видели столько незнакомых людей сразу. Но постепенно малыши привыкали и с любопытством подходили ближе. На улыбку они отвечали той же улыбкой, только чуть более грустной. Но стоит сказать, что с детьми в колонии работают действительно замечательные люди, которые отдают малышам свою любовь без остатка. Темнело. Еще один день за колючкой почти прошел, но завтра все повторится, разница лишь в том, что у кого-то таких дней осталось 100, а у кого-то — больше 5000. Некоторые женщины молча курили в специально отведенном для этого месте, какие-то отряды строились возле своих корпусов. И все смотрели на нас, а мы шли мимо, на свободу. Есть вещи, которые, на наш взгляд, нам никогда не грозят: мы не заболеем неизлечимой болезнью, с нами не произойдет несчастный случай, и, наконец, мы не совершим поступка, который бы привел нас в подобные места. Чаще всего кажется, что это случается где-то в другом мире, в другом измерении. …Мы фотографируем этих людей, как зверей в зоопарке, задаем им разные вопросы, радуемся про себя тому, что сегодня вечером сможем принять теплый душ и уснуть в своей кровати. Потом едем домой, но те надоедливые мысли выкинуть уже нельзя: что-то в нашем сознании бесповоротно изменилось, а значит, изменились и мы. И хочется верить, что стали лучше. Илья Шульц, фото автора Опубликовано на сайте 01 сентября 2009             Читайте также в номере 2009 избранноеВсе статьи в номере 2009 избранноеНет комментариев Написать |