Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Новогоднее путешествие,№ 1 от 05 января 2011или История о том, как я побывал на краю ойкумены Сколько писали (намного больше, чем делали) в нашей стране о лесных пожарах и аномальном лете! Находясь по горло в археологическом раскопе столицы некогда одного из самых могущественных государств Восточной Европы — Волжской Булгарии и изнывая от 40-градусной жары, я всячески старался приободрить свой чумазый первый курс истфака. Ребятишки с удовольствием слушали исторические анекдоты, пытались улучшить «норму выработки» с помощью собственного музыкального сопровождения из смеси российской попсы, рока, рэпа и «блатняка». Когда к концу подошел большой перерыв (на археологическом жаргоне — «перекус») и нам осталось копать часа два, археологический энтузиазм в нашей группе резко снизился. Пришлось взять инициативу в свои руки и рассказать уставшей молодежи об одном своем зимнем приключении… В один из новогодних, праздничных дней 2008 года я проснулся с мыслью, что больше не могу находиться ни в городской черте, ни, тем более, в квартире. Ноги, а главное, голова, требовали встряски, встряски научно-исследовательской. Несколько лет до описываемых событий я переписывался со старейшиной патриотического крыла современного русского язычества Доброславом (Алексеем Александровичем Добровольским) и благодаря случайности, а именно, приезду в Н.Новгород его старшего сына Сергея, я решил осуществить свою давнюю мечту побывать в гостях у лесного отшельника. Алексей Александрович Добровольский родился в 1938 году и прошел довольно тернистый путь советского диссидентства. В 1989 году он покидает Москву, принимает имя Доброслав и поселяется в заброшенной деревне Васенево Шабалинского района Кировской области, где и проживает в настоящее время. Доброслав — автор более 20 работ, посвященных славянскому язычеству, и мне, как исследователю данного вопроса, было просто необходимо пообщаться с первоисточником отечественного язычества XX-XXI веков. Сборы заняли не более 20 минут. Вооружившись блокнотом, фотоаппаратом и диктофоном, я запрыгнул в машину к Сергею, и мы поехали по праздничному Нижнему в сторону таинственных лесов Кировской области. Пока мчались по разбитым дорогам России, мимо доживающих свой век или уже покинутых русских деревень и сел, Сергей рассказывал мне про отца, про его нелегкий жизненный путь в постоянной борьбе с властью, веру предков, природу вятских лесов… За разговорами время текло незаметно и с закатом мы оказались у дома Сергея. Мой собеседник предложил мне переночевать и пообещал с утра отвезти в Новую Указну — единственный населенный пункт, связывающий Доброслава с цивилизацией. С утра, купив по совету Сергея фонарик (безмерно благодарен ему за это), мы прибыли в Н.Указну. Проехать дальше было просто невозможно: к месту жительства Добровольского вела лишь полудорога-полуколея, путешествовать по которой можно было только летом — в засуху или зимой — в хороший мороз. В межсезонье дорога просто исчезала. Сергей сказал, что мне очень повезло: недавно «дорогу жизни» (так будем называть данное недоразумение) прорубил тягач, таскающий лес, поэтому и отцу, и мне прогуляться до Васенево не составит большого труда. Через 20 минут ожидания, сквозь дымку мы увидели приближающуюся к нам фигуру языческого отшельника, а уже через десять минут я беседовал с Алексеем Александровичем как старый знакомый. Сергей отправился на работу и предупредил меня, чтобы я ждал его в Новой Указне завтра в шесть утра. Ранняя встреча обуславливалась подгонкой под расписание движения электрички Киров-Н.Новгород. В месте с Доброславом мы отправились на почту и после того, как отшельник забрал на почтамте целый мешок писем от соратников и интересующихся, двинулись по «дороге жизни» в лесную чащу. Путь от Новой Указны до дома языческого лидера в пустой деревне Васенево составлял пять километров по пересеченной местности. Во время прогулки я размышлял: что особенного в этом пожилом человеке с мешком писем через плечо, шагающем по кировскому зимнему лесу, словно Дедушка Мороз из сказочного детского прошлого? Ответа не было, а предположения затуманили голову: его книги, неординарность мышления и подачи материала, любовь к Родине, Русскому человеку, Природе? Гадать можно было до бесконечности, но один факт, безусловно, заслуживает отдельного внимания, и лежит он на поверхности: добровольное отшельничество. В истории современного славянского язычества данный факт уникален. Для более глубокого постижения основ этнического мировоззрения человек рвет с цивилизацией и уезжает в вятскую «Тмутаракань». И это при том, что основные очаги «славянки» находятся в городах, причем крупных. Возможно, именно поэтому единственный праздник Купалы, проводимый Доброславом 22 июня, собирает разновозрастных прозелитов практически со всех уголков страны. Отсюда и всевозможные байки о лесном деде среди местного кировского населения, и ежегодный выход трех-четырех брошюр о вере предков… Неторопливая прогулка привела нас к дому Алексея Александровича. Внутри царила по настоящему спартанская обстановка, никаких лишних деталей. Украшением служат сотни фотографий последователей, выписки из газет, журналов. Оббегав с разрешения хозяина весь дом и разместившись за письменным столом, я включил диктофон и приступил к обычной, но весьма интересной работе по сбору полевого материала. Интервью получилось весьма компактным, в этом его и ценность: — Что такое «язычество» в вашем понимании? — Это моя жизнь. — К какому направлению в современном язычестве вы себя относите? — К просветительскому направлению. — Существует ли в общине собственная хронология? Если да, то какое событие положено в основу общинного календаря? По каким принципам ведется счет лет? Перечислите названия месяцев, дней недели. — Нет, пока еще не существует. Летосчисление от начала «н.э.» используется только для бытового удобства. У наших пращуров вообще не было исходной точки отсчета лет ни от «сотворения мира», ни от «рождества христова». У язычников счет лет велся поколениями согласно их представлениям о загадочной иллюзорности времени, о его цикличности, повторяемости — коловращении для каждого нового поколения. Недаром слово «поколение» и «кольцо» — однокоренные. Попытки найти для славян как можно более древнюю точку отсчета летосчисления носят признаки невольного подражания иудео-христианскому календарю, так как установление подобной даты придает истории линейный, поступательно направленный «прогрессивный» характер. Волхвы-ясновидцы ощущали прошлое не как движение от какого-то определенного момента времени, а как некую извечную, постоянно присутствующую в жизни действительность, поддерживаемую годичным кругом Солнечных Праздников. Само слово «время» в древности означало то, что вертится, то есть совершает полный оборот. Мы долго разговаривали о перспективах возрождения язычества в России, искали общих знакомых среди деятелей науки, представителей религиозных групп. Доброслав показал мне огромный родовой столб, установленный несколько лет назад в поле во время одного из Купальских праздников. К сожалению, дойти до него было невозможно в силу все тех же природных особенностей нашей родины — можно было утонуть в январском снегу. На ночь меня определили на печке и, несмотря на усталость, глаз я не сомкнул: уж слишком непривычно городскому жителю засыпать под сонм всевозможных лесных звуков. Утром, попрощавшись с Доброславом и мысленно поблагодарив Сергея за фонарь, я окунулся в кромешную темноту старого леса. Отойдя на несколько десятков шагов от дома вятского отшельника и направив слабый свет фонаря перед собой, я вдруг осознал, что нахожусь абсолютно один в неосвоенном, нетронутом, не городском мире… Пока еще были видны одиноко светящие окна Доброслава, с утра окунувшегося в работу, идти было легко, даже весело, но после первого километра настроение резко поменялось. В голову полезли строчки из вузовской программы о мифологических представлениях славян, о лесе — как одновременном защитнике и враге древнего славянина. Иногда страх настолько брал верх над сознанием, что приходилось оборачиваться, светить фонарем в стороны от еле видимой дороги, шаг убыстрялся, я переходил на бег, но проваливался по пояс в глубокий снег. Если кто-нибудь хочет поймать настоящий адреналин, советую не прыжки с тарзанки, спуски на байдарках и т.п. Идите ночью в таежный лес, один, и почувствуйте первобытный страх перед мощью матушки-природы. Спустя час с небольшим бега рысцой по зимнему лесу я оказался в Н.Указне и с нетерпением ждал приезда Сергея. Вскоре замаячили фары, и цивилизация распахнула мне свои объятия… Прошло два года, Доброслав так же живет уединенно в Васенево, выпускает книги, постигает тайны природы и проводит Купальский праздник. Я за это время успел посетить десятки интересных мест, пообщался со многими лидерами языческой России, выпустил с коллегой из Киевского университета монографию, но что — то опять тянет в вятские леса, к старейшине русского язычества XX-XXI веков. Роман Шиженский, фото из архива А.Добровольского Опубликовано на сайте 10 января 2011 Читайте также в номере № 1 от 05 января 2011
Нет комментариев Написать |