Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения | Замах на рубль, удар на копейку№ 13 от 30 марта 2011 КультураПремьера «Леди Макбет Мценского уезда», которая состоялась в театре в минувшие выходные, представила нашей публике нового главного режиссера Владимира Коломака, приглашенного в Саров из Вышнего Волочка. Свою задачу в этой должности Владимир Яковлевич обозначил в одной из местных газет как «повышение художественного уровня театра». А это, согласитесь, обязывает главного режиссера ко многому. Именно поэтому так велико мое разочарование от «Леди Макбет…» Такой же спектакль в таких же декорациях и с такой же музыкой несколько лет шел на сцене Вышневолоцкого драматического театра. Казалось бы, режиссер-постановщик должен учесть слабые места и на новом месте с новыми людьми сделать «Леди Макбет Мценского уезда» сильнее, а еще лучше — вообще поставить заново, ибо с течением времени меняется и представление режиссера о драматургическом материале. Увы… Но обо всем по порядку. Ляп на ляпе Начнем с того, что автор повести Николай Лесков называл «Леди Макбет…» «историей мрачной, в строгих тонах выдержанным этюдом о сильном и страстном женском характере». Сюжет действительно мрачный: красавица Катерина Измайлова — жена старого бесплодного, но богатого купца, вышедшая замуж не по любви. Целыми днями она мается от безделья и на шестом году такой маеты заводит себе молодого любовника Сергея. Вскоре их связь доходит до того, что они вынуждены отравить свекра Катерины, который открыл измену. Страсть любовников приводит к трагедии… Поскольку «Леди Макбет Мценского уезда» — очерк, постановщики ищут инсценировки, к примеру, Винера или Пулинович. Владимир Яковлевич пренебрег существующими весьма неплохими инсценировками и сделал собственную, на мой взгляд, довольно беспомощную. Перевести язык прозы в драматургию — задача сложная. И, вероятно, поэтому часть действия перемежается ремарками действующих лиц, обращающихся к публике и объясняющих, что происходит, тем самым разрывая действие спектакля и превращая его в какое-то ярмарочное представление. Подобный ход частенько используют самодеятельные театры, а вот профессиональные стараются от ремарок уходить. Но и это еще было бы вполне терпимо. Однако режиссер заблудился в жанре собственной постановки, которую, если верить программке, определяет как «драму любви». На самом деле, фрагментами спектакль становится дешевой комедией с площадными шутками, фрагментами — высокой трагедией, фрагментами — фарсом. К тому же каждый актер, занятый в спектакле, работает в собственном жанре. От такой мешанины голова идет кругом. Подобные путаницы опять же простительны режиссерам непрофессиональным. Но уж главреж театра должен быть примером и определенной планкой для других постановщиков. От такой же планки становится не по себе. Ибо за двадцать лет, которые я пишу о театре, более жанрово неряшливой постановки на наших подмостках я не видела. И в этой раздерганной канве, конечно, рождаются ляпы: любовник Катерины Сергей из работника по Лескову превращается в управляющего имением Измайловых по Коломаку, который почему-то якшается с дворовыми и позволяет называть себя Сережкой. Отравленного свекра в сцене похорон выносят на сцену головой вперед. Катерина Львовна спать ложится в сапожках на каблучках, в них же идет на каторгу, в них же и тонет в водах Волги с соперницей Сонеткой. И этот перечень можно продолжать. Язык метафор и аллюзий «Я разговариваю с тобой образами», — написал когда-то классик Хулио Кортасар. Образами с нами разговаривает все искусство: живопись, литература, музыка. Театральный язык — это тоже язык метафор и аллюзий, причем таких, что зритель даже на подсознательном уровне должен легко считывать символику и образы, заложенные режиссером и работающие на восприятие предложенного материала. Это азы, основы театрального искусства. Метафоричность «Леди Макбет Мценского уезда» (простите!) разрывает головной мозг. Владимир Коломак не прибег к помощи нашего великолепного художника-постановщика, заслуженного работника культуры РФ Владимир Ширина, а привез из Твери Юрия Муравьева, сценография которого, на мой взгляд, весьма неудачна. Действие спектакля разворачивается на специальном помосте, символизирующем лобное место. Посреди помоста — узкая односпальная кровать, которую зрителю предлагают считать ложем страсти и греха. Но односпальная кровать — символ ложа девичьего, девственного. Над кроватью — колесо, на которое в первые минуты спектакля действующие лица нацепляют белоснежные венки — опять же символы девственности. И белый полог, спускающийся с колеса на кровать, — как фата. Простите, но ведь Катерина Львовна уже шесть лет как замужем! И эта маленькая ложь вырастает в большую. Вот приезжает обманутый муж Зиновий Борисович и кричит на жену: почему кровать застелена на двоих? Выходит, что Зиновий Борисович — параноик: кроватка-то рассчитана на одну персону! Осыпающиеся по мере развития событий венки, долженствующие показать зрителю рассыпающиеся иллюзии Катерины Львовны, тоже не работают. Ибо нет у Катерины Львовны никаких иллюзий. Ее страстная темная натура вовсе не склонна к романтическим мечтаниям. Она идет к своей цели, сметая все и всех на своем пути. Так что и метафора с венками — выстрел в «молоко». Вообще от декораций спектакля, от всего сценического решения тянет унылой провинциальностью, затхлостью. Наверное, на подмостках Вышнего Волочка это художественный прорыв, для нас — прошлый век… Воспитывать или потакать? Зрительский успех — штука тонкая. Кому-то за счастье похвала районной парикмахерши. Но наша труппа приучена ориентироваться на мнение зрителя интеллигентного, умного, тонкого. На того, кто брезгует смотреть «Кривое зеркало» или «Дом-2». Видимо, пришла печальная пора отучаться от хорошего. Поскольку новый главреж, судя по его постановке, проповедует юмор незатейливый, ниже пояса. Отравила Екатерина Львовна надоедливого свекра Бориса Тимофеевича. Покойника выносят на носилках на сцену, и вокруг него причитают-голосят на все лады крепостные. И так это весело подается режиссером, что публика начинает хохотать. Лично у меня мурашки по телу побежали. Ибо тема смерти полагает определенное уважение и деликатность. Можно, конечно, в «черной» комедии повеселиться над покойником, но тогда и жанр надо заявлять: комедия с «черным юмором». Причем же тут «драма любви»? Глумливая сцена весьма опасна, ибо исходит это глумление от режиссера, а публика усваивает юморочек «Кривого зеркала»: как смешно, когда старичок кони двинул от грибочков невестки! Или момент, когда Сергей и Катерина Львовна в лучших традициях шекспировских трагедий убивают ненужного мужа — Зиновия Борисовича. Только что — накал эмоций, страшное, изуверское, а следом на сцену выскакивает дворовый, поджимаясь и хватаясь за причинные места, поскольку ему «приспичило». И, простите, мочится он тут же, в уголке, под развеселых зрительский смех. Интересно, на сколько пунктов поднялся «художественный уровень театра?» По-моему, он рухнул до уровня городской канализации. И зрителю бы тут не смеяться надо, а освистывать режиссерскую глумливость. Такими темпами через пару лет мы воспитаем зрителя неприхотливого, умирающего от хохота над пукающими и писающими на сцене актерами, а потом будем хвататься за голову: куда ушла интеллигентная публика? Ложка меда в бочке дегтя Единственное, что спасает эту уродливую постановку, — актерская игра, и то сложившаяся не благодаря режиссерским установкам, а вопреки им. Исполнительница главной роли — Катерины Измайловой — ведущая артистка Ирина Аввакумова тащит на своих хрупких плечах весь спектакль, как волжский бурлак груженую баржу. Нам крупно повезло вырастить в своей труппе прекрасную многоплановую актрису (за ней следом пока никого нет), но ведь и заслуга в этом таких режиссеров-постановщиков, как Александр Кладько, Юрий Клепиков, засл. арт. РФ Виктор Арсеньев. И плюс самостоятельный невидимый зрительскому глазу труд Аввакумовой. Сыгравшая огромное количество «голубых героинь» на наших подмостках, Ирина никогда не останавливалась на достигнутом, а искала новые краски, возможности, грани. И если отшелушить эту коломаковскую накипь, то роль Авакумовой — мощная, цельная, простроенная до мельчайших деталей. Без нее и смотреть-то было бы не на что. Для актера Сергея Закаржецкого, впервые за долгие годы работы сыгравшего в нашем театре главную роль — того самого совратителя Сергея, такой масштабный дебют вполне достойный. Конечно, ему не хватает опыта удерживать зрительское внимание в любовных сценах, зато когда дело доходит до каторжных событий, раскрывается его харизма, мужская энергетика. А нам все равно? Обычно я никогда не затрагиваю в своих рецензиях тему театральных программок. Как-то в голову не приходило. И вот же — случилось! Программка — это своего рода визитная карточка спектакля. Человеку, который и знать не знает про труппу, актеров да и сам спектакль, этот нехитрый предмет может многое поведать, настроить на нужный лад. Открываю программку и изумляюсь: зрителя уверяют, что роль Бориса Тимофеевича играет Радий Судаков, а Зиновия Борисовича — засл. арт. РФ Владимир Соколов-Беллонин. Но вот коллизия: на самом-то деле мы видим Михаила Афанасьева и Константина Алексеева! Правда, Соколова-Беллонина тоже видим, но его роль в программке и вовсе не указана! То есть впервые попавший в театр зритель введен в заблуждение. Почему? Потому что театру лень перепечатать программки? Тогда надо поступать, как принято в других театрах: зачеркивать и вписывать обычной ручкой. Потому что это — элементарное уважение к публике и актерам. Или это теперь в нашем театре не принято? Чего ждать? Для меня «Леди Макбет Мценского уезда», ставшая визитной карточкой нового главного режиссера, свидетельствует: ничего хорошего. Ибо художественную политику театра определяет именно этот человек, его вкус и ценности. Я искренне сочувствую нашей труппе и желаю не опускать рук. Мы и не такое переживали. Елена Трусова, фото Елены Пегоевой Опубликовано на сайте 30 марта 2011 Читайте также в рубрике Культура
Читайте также в номере № 13 от 30 марта 2011
Комментарии
НаписатьЕсли вы хотите ответить кому-то, нажмите ссылку "Ответить" под его комментарием. Другие советы |
