Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Режиссеры, дайте волю своей фантазии!№ 15 от 10 апреля 2013 Культура29 марта в Сарове завершился второй фестиваль театрального искусства для детей среди профессиональных театров и драматургов «Что за прелесть эти сказки». Председателем жюри фестиваля, которое просматривало и оценивало спектакли, был именитый гость из Москвы — театровед, режиссер, кандидат искусствоведения, обозреватель журнала «Театральная жизнь» Александр Юрьевич Смольяков. «Если театр может поставить полноценную детскую сказку, это говорит о том, что уровень театра хороший. Это значит, что любой взрослый спектакль ему по плечу»«Взрослые проблемы детских спектаклей» — так мы обозначили тему нашего интервью с Александром Юрьевичем. — За время своих визитов в Саров в общей сложности я посмотрел четыре спектакля: «Восемь женщин», «Плутни Скапена», «Балда» и «Карлсон вернулся!». Могу с уверенностью сказать, что «Карлсон» — это лучший спектакль, который я видел на сцене Саровского драматического театра. В этом спектакле есть живая воля к игре. Когда смотришь постановку, невольно возникает ощущение, что театру подвластны любые темы, любые превращения, любое волшебство. В «Карлсоне» есть ощущение безграничности возможностей театра, для меня это очень ценно, и именно это определяет достоинство этого спектакля и его огромный зрительский успех. — Находка режиссера в этом спектакле — так называемая крыса-глюк, которая как бы появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. Реакция зрителей на этого персонажа весьма неоднозначна. А что вы можете сказать про «Глюк»? — На мой взгляд, появление этой крысы было не просто оправданным — необходимым! Ведь сам спектакль организован по законам гротеска. Квартира, в которой живет Малыш — сказочная. Нам уже изначально задаются небытовые правила игры. Сама Астрид Линдгрен допускает такое фантастическое существо, как Карлсон с пропеллером. Мы же все прекрасно понимаем, какого размера должны быть лопасти у пропеллера, чтобы поднять человека. Таким образом, сам первоисточник вырывает нас из бытовой логики. И режиссер просто продолжает авторскую мысль. Он превращает квартиру Малыша в пространство небытовой логики, в которое прекрасно вписывается и крыса. Это кульминация этого игрового абсурда. Появление крысы полностью оправдано, оно доводит до логического завершения всю ту небытовую структуру, которую придумал режиссер. Скажу вам больше, если бы этой крысы там не было, я бы сказал, что режиссер не до конца соблюдает законы своего собственного спектакля. Крыса — тот окончательный элемент мозаики, который все ставит на свои места. — Вы говорите, что детский спектакль определяет уровень и профессионализм театра. Основываясь на ваших впечатлениях от «Карлсона», что вы можете сказать о нашем театре? — Я видел только четверых артистов труппы, задействованных в «Карлсоне», но могу сказать точно, что в театре хорошо работает постановочная часть. Я также вижу, что прекрасно работают пошивочный, гримерный и реквизиторский цеха. Артисты в «Карлсоне» с легкостью осваивают не бытовое пространство спектакля. И артисты более старшего поколения (Сергей Закаржецкий и Александра Доронина) и молодежь (Кирилл Деришев и Инесса Шевцова) отлично существуют в предлагаемых обстоятельствах. Эта четверка может делать с залом, все что им угодно. Эта власть над залом вообще довольно редко встречается в театрах. А в «Карлсоне» она есть. И поэтому мне кажется, что на данный момент Саровский драматический театр находится в очень хорошей форме. — Если говорить о других провинциальных театрах, на каком уровне они находятся? С какими проблемами сталкиваются? — Вы знаете, проблем много. И в каждом театре они разные. В некоторых театрах остро стоят проблемы, связанные с постановочной частью. И это совершенно не зависит от бюджета театра. Мне доводилось видеть довольно-таки богатые театры, в которых на декорации отводились приличные деньги. Но при этом постановки оставляли желать лучшего. Одна из главных проблем, с которой сталкиваются не только провинциальные, но и столичные театры — это проблема отсутствия безудержной фантазии режиссера. Лично мне не хватает во всех детских спектаклях полета фантазии, и я не очень понимаю иногда, что является сдерживающим фактором. Отчасти могут, конечно, стеснять финансы, все же на детский спектакль выделяется меньше денег, чем на взрослый. Но думаю, дело не только в этом. Сами создатели спектакля подходят к этому делу как к чему-то второстепенному. Очень часто театры сталкиваются с проблемой поиска новой драматургии. Хотелось бы, чтобы при выборе сказки для постановки в театре режиссеры искали более нестандартные репертуарные ходы. Ведь в Советское время у нас издавалось огромное количество сказок — и сказка национальных республик, и сказки стран Восточной Европы, и литературные сказки европейских писателей. Это тексты, на основе которых можно делать отличные инсценировки. Понятно, что «Кот в сапогах» и «Сказка о рыбаке и рыбке» — это беспроигрышные варианты, но ведь можно предложить зрителю эксклюзив, то, что он еще не видел. В этом плане наши театры, к сожалению, более инертны, нежели зарубежные. Вот, к примеру, в Канаде недавно поставили балет «Властелин колец». Я не знаю, хороший это балет или плохой, но сама идея просто замечательная — людям предлагают посмотреть на толкиеновский сюжет с точки зрения пластического искусства. — Тем не менее, театральная постановка «Властелина колец» — это по сути коммерческой проект. Пока к нему есть интерес, в театре будут аншлаги, но со временем зритель устанет от раскрученных образов и ему захочется чего-то новенького, а может быть, хорошо забытого старенького. — Я не говорю, что это единственный путь формирования репертуара, но все-таки «Властелин колец» идет далеко не в каждом театре России. Понятно, тут могут возникнуть огромные проблемы с авторскими правами. Но с другой стороны, если бы в Саровском драматическом театре поставили бы, допустим, последнюю часть «Гарри Поттера», неужели бы народ не пошел? Да он бы побежал в театр вприпрыжку. Вот это бы было точное попадание в аудиторию. Конечно Пушкин — это наше все и он должен идти в театрах, как же без этого. Но это не значит, что должен быть один только Пушкин. Пусть это будет Александр Сергеевич и Джоан Роулинг. Они не конкуренты, честное слово. — Вы посмотрели много детских спектаклей в различных театрах страны. Какие постановки на ваш взгляд вызывают наибольший интерес у маленьких зрителей? — Детская публика, впрочем, как и взрослая, идет на то, что ей интересно. И если в афише стоит сказка, публика идет за волшебством, она хочет чтобы ее очаровали, увлекли действием, чтобы ее насмешили, а где-то заставили удивиться. Театр интересен тем, что все случается здесь и сейчас, прямо на твоих глазах. И поэтому детская публика хочет удивиться. И это нормально, любое произведение, детское ли, взрослое ли, привлекает нас своей новизной, радостью открытия. И когда мы идем на уже знакомый нам спектакль, хотим открыть для себя что-то новое в нем. — Какие детские спектакли в провинциальных театрах вас действительно поразили? — Вот буквально недавно в Волгограде мне довелось увидеть поистине удивительный детский кукольный спектакль «Муха-Цокатуха». Сама структура театрального представления была придумана очень интересно. Второй акт представлял собой самый настоящий концерт — было организовано театрализованное представление, где все гости показывали какой-нибудь номер. Понятно, что это было сделано с учетом необыкновенного концерта знаменитого театра Сергея Образцова. Но как интересно все это было решено. Меня поразил удивительный номер на вальс Евгения Доги из фильма «Мой ласковый и нежный зверь» — этот вальс танцевали бабочки. Это было удивительно красиво и романтично. Детей завораживала красота этого волшебного танца. А когда в конце врывался паук и затягивал всю сцену паутиной, то возникал некоторый двойной смысл. С одной стороны, паук разрушал празднество, с другой стороны, он вроде как покушался на сам факт театрального искусства. Потом прилетал комарик, который освобождал муху и возрождал культурную жизнь города. Факт в том, что детей увлекал не сам сюжет, а то, как этот сюжет был сделан театром. К слову сказать, и взрослые были в восторге от постановки. — Как вы думаете, есть ли у провинциальных театров шанс оказаться на той же ступеньке, что и столичные театры, а быть может, даже в чем-то их превзойти? — Превзойти с точки зрения финансирования, наверное, все-таки нет. С другой стороны, есть регионы, где руководство понимает важность театрального искусства и оказывает существенную материальную поддержку театрам. Вместе с тем, мне кажется странным, когда театры в регионах сетуют на свое «низкое» провинциальное положение. На самом деле в провинции культурная жизнь может просто кипеть. Порой я вижу совершено удивительные спектакли, которые идут в малых городах. Помню, однажды в городе Железногорске я посмотрел в детской студии совершенно удивительный спектакль «Маленький принц». Артисты играли тонко, трепетно, но самое главное, там было неожиданное новаторское режиссерское решение всей этой истории. Персонажи периодически менялись ролями. У принца был очень красивый любовный дуэт с розой. А у летчика была совершенно особая история с лисом. И этот расклад, очень романтический, наполненный ощущением и светом первой любви, пронизывал весь спектакль. Это было удивительно созвучно Экзюпери. — На каком уровне находятся сейчас столичные и провинциальные театры? — Было бы слишком легко сказать, что московские театры стоят на первом месте, а провинциальные находятся далеко позади. Это, разумеется, не так. У каждого театра, и столичного, и провинциального, есть свои проблемы, свои периоды взлета и падения. Порой московские театры словно отбрасывают нас в глубокую провинцию. И наоборот, в каком-нибудь маленьком городке ты видишь спектакль, который может быть спокойно выдвинут на любой столичный фестиваль. — Вы можете привести пример таких спектаклей? — Безусловно. В Сургуте мне очень понравился спектакль Олега Глушкова «Свобода навсегда». Если говорить о системе городов ЗАТО, могу назвать спектакль Натальи Корляковой из Северского театра для детей и юношества «Последняя жертва» — это поистине захватывающий спектакль европейского уровня. Кстати, у Корляковой есть невероятно смешной, полный иронии детский спектакль «Конек-Горбунок». Сегодня театральный процесс носит единый характер: есть театры, которые идут в одном направлении, есть театры, которые идут в другом направлении, но так или иначе их объединяют общие идеи и ценности. Екатерина Борискова, фото из архива редакции Опубликовано на сайте 11 апреля 2013 Читайте также в рубрике Культура
Читайте также в номере № 15 от 10 апреля 2013
Нет комментариев Написать |