Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения | Маленький вуз с большим образованием2009 избранное Экономика с Дмитрием Файковым«Университеты существуют для студентов, а не для того, чтобы зарабатывать деньги» — Д.А.Медведев на встрече с Министром образования и науки А.Фурсенко 10 февраля 2009 года) Начался новый учебный год. Разошлись по классам первоклассницы с белыми бантиками. Потянулись в аудитории и студенты. Саровский вуз возвращается к исходному состоянию филиала МИФИ. Хорошо это или плохо? С точки зрения бренда — безусловно, отлично. С точки зрения образовательного процесса — скорее всего, никак. С точки зрения привлечения новых абитуриентов — наверное, так же, как и было. Вот только приоритеты у выпускников школ меняются. Если раньше в СарФТИ самый большой конкурс был на физические специальности, то сейчас на экономические и «компьютерные». Вперед, в прошлое! Недавно мы провели специальное исследование и выяснили, что в России, помимо трех росатомовских вузов, существуют только три самостоятельных технических вуза в малых городах (численностью до 200 тыс.человек): в Альметьевске, Рыбинске, Коврове. Во всех остальных малых городах присутствуют только филиалы технических университетов и академий. В городах до 100 тыс. человек самостоятельных технических вузов просто нет. Поэтому превращение саровского института, снежинской и северской академий в филиалы известного МИФИ вполне объективно. Ведь для подготовки инженеров и физиков необходимы учебные лаборатории с реальным работающим современным оборудованием, что и раньше-то было непросто, а при сегодняшних ценах практически невозможно. Для крупного вуза эти затраты посильные. К примеру, возьмем Московский авиационный институт (МАИ). На кафедре самолетостроения, помимо огромного количества всяких крыльев, узлов и агрегатов, стоят шесть настоящих самолетов. На кафедре ракетостроения — не один десяток ракет, в том числе баллистические и космические. В том же МИФИ функционирует учебный атомный реактор и т.д. Создать такие условия для 200 студентов практически нереально, да и нерентабельно. Маленький вуз — это так называемая «проблема среднего бизнеса» — когда необходимы структуры, как у больших компаний, а денег на их содержание не хватает. Три беды. Но не дураки и не дороги Сейчас обычно говорят о трех бедах высшего образования — ЕГЭ, Болонском процессе и засилии экономических и юридических вузов. Про ЕГЭ, олимпиады и льготные списки очень красочно последние два месяца рассказывали по телевизору и в печатных СМИ ректоры всевозможных вузов. О непомерном количестве экономических и иных гуманитарных вузов не говорит сейчас только ленивый. А почему их стало так много? Конечно, подготовка гуманитария не требует столько затрат, как подготовка инженера. Но если бы не было спроса, количество гуманитарных вузов бы не увеличивалось. Значит, спрос есть. И уже не первый и не второй год. Апологеты технического образования любят говорить, что все выпускники экономических вузов сразу идут на биржу труда. Не скажу за всех, но из выпускников экономико-математического факультета СарФТИ, по-моему, никто не состоит на учете в Саровском отделении службы занятости населения. Да, распределения у них нет, как и во всей России. Работу надо искать самим. Но большинство хорошо успевающих студентов к окончанию института уже имеют рабочее место. Говоря о приоритете технических специальностей, часто забывается еще одна важная и не лежащая на поверхности истина. Технические науки хороши тем, что там можно поставить эксперимент для проверки теории. Сделали что-то — оно взорвалось (или полетело) — получилось. Не взорвалось (не полетело) — не получилось, давай искать ошибку. Потом еще раз жахнем. Никто не пострадал. В общественных науках, к которым относится и экономика, все в принципе также, только любой эксперимент проводится на живых людях — на нас с вами. И цена ошибки намного выше. Решили сделать экономику в стране либеральной — несколько миллионов человек потеряли. Сколько людей осталось без работы, без квартир, сколько разрушилось семей — никто не считал. Эксперимент не удался. Может, дело все-таки не в том, что много экономистов выпускается, а в том, как их учат. Болонская конвенция Эти слова слышал, наверное, каждый. Что они обозначают? И почему российские вузы так их боятся? Болонская конвенция — это документ, подписанный европейскими странами в Болонье (Франция). Его цель — создать единое европейское образовательное пространство. Россия присоединилась к конвенции в 2003 году. Сейчас ее участниками являются 46 государств. Основные положения Болонской конвенции: две ступени обучения (бакалавр, магистр); каждая ступень обучения сопоставима с такой же в любой из стран-участниц; студенческая и преподавательская мобильность; контроль качества подготовки студентов. Все принципы конвенции должны быть полностью внедрены в 2010-м — осталось четыре месяца. На двухступенчатую подготовку российские вузы лучше-хуже переходят. А вот что делать с мобильностью и внедрением одинаковых с европейцами учебных планов? Ведущие российские вузы уже выстроили систему контактов с европейскими университетами — по обмену студентами, по получению двойных дипломов и т.д. Это и есть студенческая мобильность. Логичен вопрос — кто оплачивает это удовольствие? Ответы тоже давно придуманы. Во многих странах существуют государственные, частные, университетские системы грантов, предназначенные для иностранных студентов. Эти гранты покрывают стоимость обучения. Полностью или частично проживание. Часть расходов, например, дорогу, часто приходится оплачивать самому. Российские студенты и аспиранты могут воспользоваться грантовой помощью в Великобритании, Франции, Германии, Финляндии, Италии, США и ряде других стран. А что Саров? Два студента прошли трехмесячную стажировку в Университете Моторола (США) в далеком 2001-м, один аспирант отучился по программе двойного соискательства в Университете Артуа (Франция). Все. Президент России Д.Медведев, который, как известно, не один год преподавал в Санкт-Петербургском государственном университете, очень точно оценил эту ситуацию: «Без личного общения, без возможности съездить к коллегам за границу, принять их у себя — никакая полноценная университетская жизнь невозможна». Требуется инженер Об этом также настойчиво говорит Д.Медведев. Кстати, в апреле этого года, выступая в Национальной академии наук США, к этому же призывал и президент Б.Обама. И причины таких призывов, по крайней мере, внешние, одинаковы. И в России, и в США сокращается количество заводов, фабрик, исследовательских организаций промышленности (по-нашему — НИИ и КБ). То есть тех, где требуются инженеры. Производство уходит в Китай, Корею, Тайвань, Индию, Бразилию и другие активно развивающиеся страны. В них число инженеров увеличивается. Если нет производства — куда пойдет работать выпускник технического вуза? К тому же конкурсная система найма часто требует для занятия любой управленческой (по-нашему — руководящей) должности профильного образования, читай — экономического, юридического или финансового. Значит — второе образование? И только за свои. Второе образование из бюджета не оплачивается. Вам какого? Понятно — хорошего. Конечно, инженеры должны владеть своей специальностью. Но это не все. Вот, предположим, делает выпускник технической специальности дипломный проект — «Разработка чего-нибудь». Хорошо делает, новейшее оборудование применяет, специальную оснастку предлагает разработать. Но первый же вопрос на защите этого диплома ставит его в тупик: «А скажи, мил человек, сколько твое чего-нибудь стоит, почему дорогостоящее оборудование для единичного заказа применяешь, и нельзя ли твою мудреную оснастку чем-то подешевле заменить?» Иногда в ответ звучит: «Я инженер, а не экономист!» Вот здесь-то собака и зарыта. И на производстве он скажет, что инженер, а экономист скажет, что он в их чертежах и материалах ничего не понимает, он же экономист, а не инженер. И пойдут они вместе к токарю дяде Васе, который им объяснит, какой материал лучше и дешевле, и что на складе есть. Современный инженер должен уметь «считать деньги». Он не должен быть бухгалтером, но должен обладать необходимым набором экономических знаний и навыков. И это должен дать ему вуз. Также, как любой гражданин России, будь он инженер, ветеринар или преподаватель вуза, обязан знать законы и уметь грамотно изъясняться по-русски. Мы живем в открытом мире. Знания — они ведь границ не имеют. В Российской Академии Генерального штаба (дореволюционной, когда не было Интернета и электронных переводчиков) существовал принцип — если в библиотеке нет материала на русском языке, это не значит, что слушатель имеет право не знать тему. РФЯЦ-ВНИИЭФ — один из ведущих научных центров России. Можно ли быть ведущим, не зная, что делается у соседей? Китайцы по-русски не говорят, японцы обычно тоже, американцы — изредка. Выпускник вуза должен знать языки. Неважно, кто он — инженер, экономист или юрист. Даже не так. Особенно, если он инженер. И уж тем более, если он хочет заниматься наукой. Задача уважающего себя вуза — обеспечить студентов этими навыками. Россия — страна столиц Много ли выпускников саровских школ уехали учиться в Томск, Брянск или Смоленск? Вопрос риторический. Направлений миграций саровских абитуриентов обычно три — Нижний, Москва, Питер. Там они и стараются осесть после окончания вуза. Москва «раздувается», регионы «худеют». Попытки возвратить выпускников домой (читай — во ВНИИЭФ) редко приносят удачу. И не потому, что в Ядерном центре неинтересная работа. Кроме этого, важны три составляющие — деньги, социальные возможности, жилье. Кстати, такая же ситуация и на местном уровне — иногородние студенты, приезжающие учиться в СарФТИ, практически все остаются в Сарове. Именно жители округи (в первом или втором поколении ставшие жителями Сарова) являются основным контингентом студентов нашего вуза. Как сделать вуз «престижным»? Непатриотично, но «относительно» просто. Если каждый год несколько выпускников будут уезжать на работу за границу, устраиваться в «Газпром» (и иже с ним) или в иностранные компании — рекламную кампанию вуза можно больше не вести. Город маленький, все узнают об этом очень быстро. Пример — кафедра вычислительной и информационной техники СарФТИ. Выпускников кафедры с удовольствием принимают на работу в ИНТЕЛ, представительства зарубежных IT-фирм в Нижнем Новгороде. Конкурс в 2009 году по специальностям кафедры самый высокий в институте — 1:5. Значительно больше, чем на любые другие технические специальности в нашем вузе. Технические вузы — de facto Проходной балл по математике (по профильному предмету) в СарФТИ в этом году — 21 из 100 возможных (по результатам ЕГЭ). Это минимальный уровень, который можно было установить по требованиям Министерства образования. К примеру, в Высшей школе экономики проходной балл по математике (там, где она была профильным предметом) составил 35-44 в зависимости от специальности. В экономическом-то вузе! К сожалению, это беда не только СарФТИ. В абсолютном большинстве технических вузов проходной балл был не выше. И, несмотря на это, многие вузы не набрали студентов даже на бюджетные места. Несложно догадаться, что в итоге на инженеров в основном пошли учиться, мягко скажем, не самые выдающиеся абитуриенты. Студенты, ВНИИЭФ и город Зачем об этом говорить? Для Сарова это проблема не только вуза, но и города в целом. Ведь те студенты, которые сегодня учатся, через несколько лет станут работниками, а затем, возможно, и руководителями нашего градообразующего предприятия — РФЯЦ-ВНИИЭФ. А от деятельности Ядерного центра очень сильно зависит жизнь всего города (об этом мы писали в материале «День города, или Возвращение Российской империиДень города, или Возвращение Российской империи»). Конечно, ВНИИЭФ ведет большую работу по привлечению на работу выпускников ведущих вузов — здесь и целевое обучение, и ярмарки вакансий, и рекламная деятельность, и дополнительные льготы молодым специалистам. Но основной набор кадров идет все равно из СарФТИ — 100-120 человек ежегодно, примерно половина от общего числа. То есть ВНИИЭФ институт нужен. Другой вопрос — как налажено взаимодействие ИНСТИТУТА и института. О том, что многие преподаватели СарФТИ — работники РФЯЦ-ВНИИЭФ, речь даже не идет. В нашем городе по-другому быть не может. Вопрос — как выстроить обоюдовыгодное взаимодействие, которое бы мотивировало и абитуриентов, и студентов, и преподавателей. Университет «нового типа» или завод-втуз? Сегодняшнее взаимодействие чем-то напоминает систему, называвшуюся когда-то завод-ВТУЗ. Это вуз в рамках крупного предприятия, где половину учебного времени студенты проводят в аудиториях, а другую — на рабочем месте. Создавались заводы-втузы в тех случаях, когда сложно было привлечь на производство выпускников «обыкновенных» вузов, или их не было вообще. Тогда из своих рабочих и готовили инженерные кадры. Такие учебные заведения дважды встречались в нашей истории — в 30-х и в 60-х годах прошлого века. Создавались они в автомобильной, металлургической, авиационной промышленности. Завод-втуз — мера вынужденная, она способна готовить инженеров-производственников, но никак не ученых. Наверное, в нашей стране вуз должен быть вузом, а научный центр — научным центром. Хотя принцип зарубежных университетов другой — именно в них ведутся основные научные исследования, и в них же готовятся студенты. В российских условиях к такой модели можно перейти, но не путем превращения НИИ в вузы, а путем развития науки в учебных заведениях. В вузе должны формироваться свои научные школы, научные лаборатории и тематики исследований. Чтобы они были, должны быть свои профессора и доценты, привлекающие к своим исследованиям студентов и аспирантов. В зарубежной практике, а иногда уже и в России, финансирование высшего образования основано на грантовых схемах — грант на обучение от заинтересованной организации или государства получает студент, и с этими деньгами он идет в университет. Такая же грантовая система активно используется и для поддержки преподавателей вузов. Она мотивирует преподавателей и вуз в целом. Не будем однозначно утверждать, что это панацея от всех бед, но, например, в отношения между РФЯЦ-ВНИИЭФ и СарФТИ грантовая система могла бы внести элемент большей заинтересованности и преподавателей, и студентов. Но какая бы ни была система финансирования, вуз никогда не будет престижным или просто нормальным, если забыть главное — вуз создан для студентов. Он должен дать молодым людям профессиональные знания и конкретные навыки. Д.Файков, кандидат экономических наук, доцент (сентябрь 2009) Опубликовано на сайте 21 сентября 2009 Читайте также в рубрике Экономика с Дмитрием Файковым
Читайте также в номере 2009 избранноеВсе статьи в номере 2009 избранноеНет комментариев Написать |