Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Чебурашкос нера№ 7 от 16 февраля 2011 ПутешествияВ детстве мы ухохатывались над мультфильмами и фильмами, переведенными на литовский язык. Дядя Гена переворачивал страницы словаря, приговаривая: «Чебурекай, Чебоксарай… Чебурашкос нера!» (Чебурашки нет), а Штирлиц, входя в кабинет к Мюллеру, вскидывал руку в приветствии «Хайль Гитлер!» и добавлял виновато: «Лаба дена» («Добрый день»). Сейчас в Литве не показывают по телевизору ни кинокартин, ни мультиков, снятых в советское время и переведенных на литовский, так что «Чебурашкос» для литовских детей действительно «нера». В Литве отмечают два Дня независимости. Один пришелся на 16 февраля и отмечается с 1918 года, а второй — 11 марта, и справляют его с 1990 года. «Нео» — независимость нам, конечно, дороже, и по многим причинам. Объявление этого дня совсем свежо в памяти. Литва стала первой республикой, твердо заявившей о выходе из состава СССР в 1990 году и, возможно, послужила причиной его краха. Двадцатилетие распада Союза мы «отпразднуем» в конце декабря, а до той поры будем публиковать рассказы тех, кто жил в «пятнадцати республиках, пятнадцати сестрах» и сохранил связь с малой Родиной до сих пор.«Уж Летуве бе русе»* Горбачев, конечно, не ожидал, что есть народы, не желающие жить ни в старом Союзе, ни в новой России. Он приезжал в Вильнюс, убеждал людей — прямо на площади, в толпе — не надо, мол, но ему прямо сказали — будем отделяться. Сумбур после этого решения начался мгновенно: свалили памятник Черняховскому (советский полководец, освобождавший Литву от немцев), начались демонстрации под исполнение ранее подпольных песен. Мой товарищ Альгис, еще неделю назад убеждавший, что «ты нам нравишься, а вот русские — не очень», участвует в марше, неся на плечах девочку в желто-зелено-красной юбочке (под национальный литовский флаг) и, встретившись со мной глазами, отворачивается. В институте объявляют: «Сдайте комсомольские билеты. В Литве теперь нет комсомола, есть Союз молодежи Литвы, но вы русские, и мы вас в него не примем». К Игналинской атомной электростанции отправляются протестующие. Кричат, ложатся перед автобусами с сотрудниками ИАЭС, приезжающими на смену, — возможно, так пытались «закрыть» станцию, ведь пять лет назад случился Чернобыль. СССР ответил репрессией — включил экономическую блокаду, в первую очередь это касалось поставки энергоносителей. Последствий не помню, возможно, из-за того, что их попросту не было. Перед блокадой «русские оккупанты» построили в Литве ту самую ИАЭС. Массовое возбуждение достигло своего пика в январе 1991-го, когда по проспекту Ленина (уже Гедиминаса) в Вильнюсе прошлись танки вместе с «Альфой» и докатились до телецентра. Говорят, что было убито 15 человек, но есть мнение, что посчитали всех, кто умер в этот день. Последний журналист, рассказывающий о событиях буквально под обстрелом, был немедленно объявлен литовцами «Иудой», и его изображением с соответствующей подписью был обклеен весь центр Вильнюса. После этого ситуация из-под контроля не выходила и, самое главное, нас, русских, никто особо не задевал. Да и задевать было некого: если в соседней Латвии число наших соплеменников достигало почти половины от населения и, разумеется, являло собой реальную силу, то в Литве русских было 8%, столько же — поляков, так что особо угнетать было некого. Сейчас и подавно. Не еду я на родину Кто захотел — уехал в неприветливую Россию, кто не захотел — остался. Скажу честно, испугались более глобальных перемен и насилия немногие. Только самый русский город — Снечкус, выросший рядом с ИАЭС, стал пустеть день ото дня. Не сумев продать никому не нужное жилье, люди заколачивали (!) окна, двери, как в войну, и уезжали в никуда. Программа по переселению русскоязычных граждан бывшего СССР начала работать лет пять назад и с тех пор не сильно преуспела. Многие из тех, кто уехал в Россию, вернулись обратно, не выдержав прелестей родного некогда края. Как мне сказали дальние родственники, через полгода улепетнув из Нижегородской области: «Уж лучше впроголодь в культурной Литве, чем, извините за выражение, в вашей Балахне». Они не жлобы, просто за 30 лет привыкли жить по-другому. Сейчас в бывшем Снечкусе, а ныне Висагинасе, живет около 15 тысяч человек против почти 50-ти в конце 80-х. Атомную станцию, кормившую все население, закрыли в связи с условием, поставленным при вхождении Литвы в состав Евросоюза. На окраине стоят общежития с окнами, до второго этажа заложенными кирпичом — некому жить в некогда благополучном и прекрасном во всех отношениях городке. В пору его расцвета, когда дома росли как на дрожжах, в год сдавалось по одной школе и паре садиков, на красоту улиц, не похожих друг на друга, приезжали полюбоваться литовцы из Каунаса, Вильнюса. Случайно услышала, как на вопрос «Кто здесь живет?», экскурсовод без запинки ответила: «Люди, у которых нет Родины». С каждым годом хочешь не хочешь, а приходится убеждаться в справедливости обидного утверждения. Людей из Висагинаса разбросало по всему свету: теперь их Родиной стали Испания, Норвегия, Америка, Польша, Германия, Италия, но родней всех стала и русским, и полякам, и литовцам Англия. Литва развивалась с переменным успехом до 2008 года, пока не грянул кризис и не привел всех в отправную точку — примерно в день независимости, разве что без танков. Снова опустели квартиры, люди семьями отправляются искать счастья в Лондон. С одним, а то и с двумя высшими образованиями, химики, энергетики, строители высшей категории, музыканты, учителя, находят работу официантами, мясниками, мойщиками (от окон до унитазов), нянечками в богатых семьях эмигрантов первой и последующих волн. Никто не жалуется, всем нравится жить в зажиточной и, по всей видимости, резиновой Англии. Никто (!) при смене места жительства Россию не рассматривал. А как бы пригодились готовые, опытные энергетики из того же Висагинаса здесь, в России, которая планирует строительство нескольких атомных электростанций… «Свейки атвике»** Сегодня в Литве бывает одинаковое число туристов как из России, так и из стран Европы. Достопримечательностей не счесть, десятки музеев Вильнюса, Каунаса, Клайпеды, Паланги, Тракая заманивают узкими направлениями, исследуя то структуру янтаря, то сущность чертей. Абсолютно предвзято выдвигая на передний план Прагу и Будапешт, российские турагентства порой лишают нас чудесного времяпрепровождения в одном из крупнейших старых городов Европы — Вильнюсе. О необычном музее под открытым небом не могу не упомянуть отдельно. Гора крестов недалеко от Шауляя начала обрастать собственно крестами в начале девяностых. Пожалуй, это самое будоражащее место в республике. Почему именно там люди стали ставить кресты, точно никто не знает. Одна из версий относит появление Горы Крестов к 1831 году вроде как памятник жертвам восстания, подавленного царским самодержавием. В другом варианте на этом месте находился католический монастырь, который однажды исчез, как провалился под землю. В те времена у одного из окрестных жителей заболела дочка, которую никто не мог вылечить. Это навело его на мысль поставить крест на месте исчезнувшего храма и попросить Господа об исцелении. Вскоре дочка выздоровела. Слухи об этом чуде разошлись по стране. Люди, просившие Господа помочь им, приносили и устанавливали здесь кресты, создав таким образом Гору Крестов. Сейчас здесь стоят больше 50000 крестов, поставленных людьми со всего света. Есть гиганты до нескольких метров в высоту, сложенные из кирпича или камней, вырезанные из дерева, смастеренные из металла или просто перевязанные почти по центру два карандашика. Короче, представлено народное творчество во всех видах. Есть крест, изготовленный из автомобильных номеров, и даже иудейскому шестиграннику нашлось здесь место, а уж о тысячах крохотных крестиков, гроздьями облепивших большие, и говорить не приходится. По народному поверью, тому, кто оставит на Горе крестов крест, будет сопутствовать удача. Как это будет по-литовски? И все-таки тема «а как там относятся к нашим» всплывает при первом же упоминании, что я бываю в Литве. По-разному. Но в последние годы я наловчилась прикидываться обычной туристкой, изъясняясь по-английски. Литовский не забыла (его мы учили со второго класса), но лучше на нем не говорить — все равно выдашь в себе местную русскую, которая плохо знает падежи (их в литовском около тридцати). Поколение литовцев постарше русский помнит, молодежь — только английский, русский даже не понимают. Подруга, всю жизнь прожившая в Литве, рассказала такой эпизод. Ее мама-полька плохо знает литовский, а в аптеке, куда она отправилась за витаминами, ее «не поняли» и ничего не продали. Старушка пожаловалась дочери, и Жанна после работы, прихватив мамашу, пошла выяснять отношения с пожилой (а значит, знающей русский) аптекаршей. Отстояв очередь, она попросила выложить на прилавок ВСЕ витамины, имеющиеся в аптеке, и попросила рассказать об их свойствах. По-литовски, конечно. Народ терпеливо ждал (выдержанные, черт бы их побрал, прибалты!), пока Жанна с полчаса куражилась над аптекаршей. В результате она приобрела нужные препараты, напоследок пригрозив, что так будет с каждым, кто не понимает с первого раза. Если лет двадцать назад русские снисходительно относились к младшему брату — литовцу, а тот их тихо если не ненавидел, то недолюбливал, то сейчас ситуация переменилась с точностью до наоборот. Русские дети учатся в русских школах, литовцев называют не иначе как «лабасы» и откровенно их презирают. Тем, честно говоря, наплевать на эту нелюбовь, теперь они — старший брат. Не очень сильный в науках и не привечающий собственные таланты (вспомните, сколько литовцев прославилось в Москве!), и не почитающий старые. Донатаса Баниониса, знаменитого мистера Мак-Кинли, снявшегося в 57-ми кинолентах, на улицах Вильнюса, по его собственному признанию, не узнают. Другое дело — в России, где его знают, любят и помнят в любом городке. Постулат о том, что прибалты — люди, мягко говоря, неторопливые, со всей ответственностью подтверждаю. Правда, по сравнению с эстонцами они — темпераментные итальянцы. Что же касается их правителей, то вслед за Эстонией Литва в позапрошлом году выбрала себе президентом женщину. А та не замедлила отличиться, отказавшись от ужина с Бараком Обамой, осудила новый договор по ядерному стратегическому вооружению (START) между США и Россией, приведя в бешенство администрацию США. За эти «заслуги» влиятельный британский еженедельник The Economist пожаловал президенту Литвы Дале Грибаускайте титул «выскочки года». Елена Бабинова, фото Ангелины Бабиновой *«За Литву без русских» **«Добро пожаловать» Опубликовано на сайте 16 февраля 2011 Читайте также в номере № 7 от 16 февраля 2011Все статьи в номере № 7 от 16 февраля 2011Читайте также в рубрике Путешествия
Нет комментариев Написать |
