Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Если партия сказала «Надо!»…№ 25 от 22 июня 2011 Непреклонные годыК сожалению, очень мало людей его возраста сейчас занимают активную жизненную позицию. Редко выходят на улицу и еще реже видятся со своими бывшими коллегами и товарищами. А Алексей Васильевич, пока носят ноги, ясен ум и свежа память, стремится быть полезным. Жить так, как если бы не чувствовалось, что иногда сильно щемит сердце и ноют ноги. Принимать участие в жизни страны и по возможности влиять на решения, которые принимаются. Мой собеседник Алексей Васильевич Кузнецов — человек преинтереснейший. С 1958 по 1971 годы он работал вторым и первым секретарем горкома, а потом еще двадцать лет возглавлял МИФИ-4. Впрочем, его работа на посту директора саровского вуза — отдельная история. А сегодня он делится с нами своими воспоминаниями о том, как была устроена партийная жизнь, как рос и на его глазах менялся город. Почему партия? Можно сказать, он всю жизнь отдал своей партии. Единственной для него и в те годы, и в постсоветские, когда «многопартийность», «свобода слова» и «либерализм» стали не просто новыми внушаемыми нам ежедневно словами, а якобы символом и оплотом новой жизни, свободной от прежней идеологии. Он был и до сих пор остается стойким коммунистом и действующим членом городского комитета КПРФ. Ну кто еще может похвастаться такой активной жизненной позицией в свои 84? Кстати, выбор партийной карьеры, как признается сам Алексей Васильевич, для него был менее осознанным, чем представляется на первый взгляд. «Скорее, не я решил — партия решила», — так он говорит. — Моя партийная карьера началась в декабре 1955-го, когда на общем собрании я был избран заместителем секретаря парткома первого завода РФЯЦ-ВНИИЭФ, — рассказывает Алексей Васильевич Кузнецов. — Хотя моя карьера специалиста складывалась не менее удачно. Я пришел на завод в 1952 году. А уже через девять месяцев был назначен и.о. заместителя начальника цеха. Меня считали действительно востребованным инженером: до того как попасть во ВНИИЭФ, я работал токарем на ремонтном заводе (г.Миасс), потом с отличием окончил миасский автомеханический техникум и Московский станко-инструментальный институт. Так что за плечами скопился неплохой опыт и багаж знаний по вопросам технологии машиностроения. Однако в 1955 году про работу на заводе пришлось полностью забыть: в порядке партийной дисциплины Кузнецову настоятельно рекомендовали «избраться» в партком. — Что в то время было «рекомендовать», если решение поступало сверху? Это означало фактически быть назначенным, — вспоминает Алексей Васильевич. — Меня поставили перед фактом: «Принято решение политотдела». Отказы не принимались. Как же это: предлагают человеку руководящий пост в парткоме ЦК КПСС — а он нос воротит! Пришлось работать. Сперва я был избран заместителем секретаря, через год — секретарем парткома, еще через два — вторым секретарем горкома КПСС. На партийной работе он себя никогда не представлял: мечталось продолжить карьеру на заводе. Да и в материальном плане устраивало далеко не все. «Когда работал на заводе, моя зарплата составляла 3700 рублей — а в парткоме она съежилась до двух тысяч. Жена плакала, потому что появились дети и денег не хватало. Что уж тут было хорошего?» — вспоминает Кузнецов. В структуре городской партийной организации не предусматривался партком ВНИИЭФ, а функции парткома вменялись в порядке служебного неоплачиваемого совместительства городскому комитету КПСС. В связи с чем первый секретарь горкома выполнял обязанности секретаря парткома ВНИИЭФ, а второй и третий — обязанности соответствующих заместителей секретаря парткома. Девяносто процентов работы Алексея Кузнецова приходилось именно на выполнение обязанностей секретаря парткома. Алексей Васильевич с гордостью рассказывает о партийных делах. Он и сейчас ходит на все выборы. Чего он добивается, что хочет изменить в этой стране, в которой уже не его партия занимает ведущую роль? Того же, чего и раньше: чтобы стало жить лучше! Справедливее, честнее. Единственное, о чем сожалеет Кузнецов, что средний возраст саровских коммунистов очень высок. Хотя в последние годы молодежь потянулась в партию. И это его радует. Как менялся город На его глазах город разрастался и хорошел. Особенно менялась застройка. Кузнецов помнит много из того, как и какой ценой иногда принимались важные решения. — В те годы была развернута большая программа по ликвидации бараков, которых в городе было множество, — вспоминает Алексей Васильевич. — Бараки мозолили глаза, портили внешний вид: зловонные выгребные ямы, печное отопление, щитовые просевшие стены с пустотами, которые насквозь продувались ветрами… Зимой в таком жилище было холодно, летом — сыро. Конечно, все понимали, что от такого довоенного «довеска» надо избавляться. Но откуда брать деньги? Когда Алексей Васильевич приехал в город, только-только сформировалась улица Пушкина, а Гагарина начинала застраиваться. Строительные работы вели заключенные, которые передвигались по городу мрачными серыми колоннами. Вскоре, впрочем, было принято решение заключенных вывезти. Зеков заменили на военно-строительные отряды, и город продолжал разрастаться. В 1953 году в Саров приехал Александр Степанович Силкин: решением ЦК партии он был направлен сюда в качестве начальника политотдела. Он-то в 1956 году и выдвинул идею ликвидации бараков, которые сильно портили облик современного социалистического города. На ближайшей отчетно-выборной конференции политкомиссии этот вопрос горячо обсуждался. — Идею Силкина о ликвидации бараков записали в постановлении политкомиссии и подали на рассмотрение тогдашнему директору ВНИИЭФ Борису Глебовичу Музрукову, — вспоминает Алексей Кузнецов. — Однако ни на первой, ни на второй конференциях Музруков должного внимания ей не уделил, объясняя свое видение вопроса так: «Бараки пригодны для жилья, а социализм не настолько богат, чтобы ликвидировать пригодное жилье». Между тем, шел 1958 год, прошло уже два года, как возникла идея о сносе. Однако вскоре обрисовалось другое решение. — Ко мне пришел только что назначенный начальник ЖКХ Леонид Михайлович Михайлов — инженер-коммунальщик с высшим образованием, долгое время прослуживший в Арзамасском облисполкоме, — продолжает Алексей Васильевич. — Михайлов выдвинул дельное предложение: по его подсчетам, на ежегодный капитальный и текущий ремонты бараков уходило столько же денег, сколько бы пошло на возведение одного 32-квартирного кирпичного двухподъездного дома. Подсчитали — все действительно сошлось. Если не планировать ремонт бараков, а на высвобожденные средства построить хотя бы один новый дом, то это давало возможность в последующем сносить по тридцать бараков разом. И в год в городе вырастал бы один новый кирпичный дом. Силкин эту идею с готовностью поддержал, вскоре она докатилась до Москвы, решение, по какому плану и за счет каких средств сносить в городе малопригодное жилье, наконец-то было принято. Бараки ликвидировали за три года, с 1958 по 1961-й. — Вот только решающая роль в этом историческом факте принадлежит не Борису Глебовичу Музрукову, а Леониду Михайлову и Александру Силкину, — убежден Алексей Кузнецов. — Думать иначе — значит, фальсифицировать историю. А это неправильно. Саров по сравнению с другими городами строился достаточно быстрыми темпами. Даже в Горьком еще не была запущена программа массового строительства жилья, а в Сарове уже велась. На столе первого секретаря горкома высокой стопкой лежала кипа заявлений от желающих получить благоустроенное жилье в современных домах. Так что спрос на новые квадратные метры был огромный. То, какое жилье должно строиться в Сарове, определялось в плановом порядке. Ведь застройку и план развития города, как и всех новых городов СССР, проектировал Ленгипрострой. Не случайно, наверное, в наследие нам достались одинаковые площади, улицы, жилые здания и дома культуры. За тринадцать лет деятельности на посту секретаря горкома при непосредственном руководстве Кузнецова в городе было сделано много. Например, организован «самстрой». Принцип его действия был прост: сотрудники, желающие улучшить свои жилищные условия, пользуясь строительными материалами предприятия, в свободное и даже рабочее время возводили себе жилье. Так появились деревянные финские и каменные домики. Этого было достаточно, чтобы переселить сюда семью из барака. Таким образом, в 1956-57 годах около ста семей сотрудников завода переехали в эти дома. Своей личной заслугой Кузнецов считает и то, что, будучи вторым секретарем горкома, он возглавлял городской штаб по строительству дороги Арзамас-Дивеево. Штаб также осуществлял руководство электрификацией и комплексной механизацией Ардатовского, Дивеевского и Вознесенского районов. Программу выполнили качественно и в установленные сроки. В этот же период, на общественных началах, коллективом первого завода при финансовой поддержке Горьковского облисполкома была построена котельная и смонтирована система горячего водоснабжения всех лечебных корпусов Криушинского детского санатория для лечения детей, больных полиомиелитом. А в 1959-63 годы, будучи членом исполкома и руководителем штаба добровольной народной дружины, Кузнецов ввел практику проведения совещаний представителей всех силовых структур и партийных органов Сарова с целью планирования мероприятий по борьбе с преступностью в городе. Между прочим, Саров в те годы был единственным городом в системе ЗАТО, который добился рекордной раскрываемости преступлений — она составляла 97 процентов. Сейчас А.В.Кузнецов ведет многолетнюю переписку с региональными и федеральными органами власти по поводу признания его права на пенсию госслужащего регионального и федерального уровня. Все формальные основания для этого у него есть, однако, к сожалению, согласия упомянутых властных структур он до сих пор не может добиться. А.В.Кузнецов тридцать лет подряд избирался депутатом горсовета и членом исполкома. Его работа отмечена орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета», медалью «За трудовую доблесть», тремя юбилейными медалями Победы в Великой Отечественной войне и Ленинской юбилейной медалью.Ольга Головнева, фото из семейного архива А.В.Кузнецова Опубликовано на сайте 24 июня 2011    Читайте также в рубрике Непреклонные годы
Читайте также в номере № 25 от 22 июня 2011Все статьи в номере № 25 от 22 июня 2011Нет комментариев Написать |