Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Театральное междувременье№ 3 от 18 января 2012 КультураАлександр Петрович Ряписов заступил на должность главного режиссера еще до открытия театрального сезона. Его приезда ждали — театр несколько месяцев жил без художественного руководства. И тут еще — вот удача! — сразу шесть выпускников НТУ им.Евстигнеева пополнили нашу труппу. Но разговор с новым главным режиссером у нас состоялся не о планах на будущее, а скорее о новом театральном времени, современных течениях, профессиональных тонкостях. О том, из чего в конечном итоге возникает концепция художественного руководства коллективом. И не сочтите за фамильярность наше взаимное «тыкание». Просто Александра Ряписова мы все с вами знаем довольно неплохо: и по выступлениям коллектива «Х.О.Р. №…», где Саша ловко играет на контрабасе, и «Маленькой ТриА», приезжавшей на День города пару лет тому назад, и по «Zooпарку», с которым его связывают творческие и дружеские отношения. — Саша, у тебя довольно неплохо все складывалось в Нижнем Новгороде: собственные проекты, участие в фестивалях, номинации. Что же сподвигло тебя отложить все это и приехать в Саров, взяться за такую непростую труппу, как наша? — Как мне сказала директор театрального училища Татьяна Васильевна Цыганкова, когда я обсуждал с ней тему перехода в саровский театр, да еще в качестве главного режиссера: «Ну, если ты называешь себя режиссером, то тогда надо стремиться стать главным. Только в этом случае ты и сможешь понять, правильно ли выбрал свою тропинку». Потому что очень удобно — быть штатным режиссером или приглашенным. Можно списывать свои профессиональные огрехи на то, что тебе не помогла администрация театра, не дали поставить тот материал, который хотел, и всякие другие «не». Но вот я присел за стол главного режиссера и понял, что теперь все зависит только от меня. Пенять не на кого. Что получится? Увидим со временем. Но по-другому никак ситуацию не проверишь. Надо пробовать. Но, честно, пока до сих пор не могу прийти в себя. И очень рад, что в первый мой сезон здесь (пусть это не моя заслуга) появился такой спектакль, как «Село С.» Дениса Азарова. Это определенная планка, которой надо соответствовать. — Главные режиссеры, как правило, тут же заявляют о себе постановкой. Судя по расписанию репетиций, ты пока за собственный спектакль не взялся… — Я же говорю: присматриваюсь. У меня есть идеи, что можно было бы взять. Но мне важно сейчас познакомиться с труппой. Я хожу на спектакли и репетиции, смотрю, кто и как работает, оцениваю. Думаю, что для саровской труппы самым точным названием на данный момент будет «Дети Солнца» Горького. Может быть, я уйду в лето с этой постановкой, но, может быть, возьму другое. — Уловил то, что называется «саровской традицией»? — Иронизируешь или всерьез? Я все это время, что нахожусь в Сарове, слышу, что у этого театра «была своя традиция». И меня, честно говоря, это выражение «была традиция» не то что ранит, но ставит в какое-то неловкое положение. Вроде все мы воспитывались в едином посыле Константина Сергеевича Станиславского, что театр прекрасен тем, что он происходит здесь и сейчас. С другой стороны, мне, как профессионалу, много работающему с текстом, слова «была традиция» говорят, что сейчас ее нет. И чтобы возродить традицию, нужно вернуть и самого Бориса Смбатовича Меликджанова, и тех людей, что здесь работали. Вот если не возрождать традицию, а создать ее, условия для нее, то это совсем другое дело. Но опять же это не вопрос одного сезона, не двух и не трех. А еще отдельно мне говорят про какую-то саровскую ментальность. Что люди, которые здесь родились, выросли, живут, они несколько отличаются от, допустим, нижегородцев. И опять же мне трудно сейчас что-то говорить. Ведь все люди одинаковы в своих ожиданиях от театральной постановки. Так же, как в аналогичных жизненных ситуациях люди, независимо от места рождения, воспитания и социального уровня, будут проявлять примерно одинаковые эмоции: страх, радость, удивление. А здесь — профессиональная труппа. И я даже не сомневаюсь, что она сможет наладить диалог с публикой при любых заданных режиссером условиях, при любом драматургическом материале, даже на авангардном языке. Но есть еще одна штука: все-таки за первое десятилетие XXI века в российском обществе произошло некое разделение, и театр тут совсем не при чем. И граница этого разделения проходит, на мой взгляд, не по социальным признакам, а по способу получения информации. Одни все так же смотрят телевизор, другие пропадают в Интернете. Это, кстати, тоже меня наводит на мысль о «Детях Солнца», потому что Горький еще сто лет назад сумел заметить эту штуку, пусть разделение в то время прошло по другим границам. — И это разделение ты считаешь знаковым? — Оно многое объясняет и о многом говорит. К примеру, когда, допустим, моя старшая сестра приходит в книжный магазин и подбирает себе литературу, она не замечает, что, по сути, ей подменили авторов. Она ориентируется на вкус консультантов, а они предлагают то, что считают для нее подходящим. А другим ты не сможешь подменить автора при всем желании, потому что они идут в книжный, точно зная, что хотят приобрести. То есть на одних можно оказывать влияние, на других — наверное, тоже можно, но сложнее. И вряд ли саровский зритель в этом смысле отличается от зрителей других городов. Вряд ли здесь существует многочисленная каста ценителей высокого искусства. Есть всякие: и такие, и другие. Задача главного режиссера — сформировать определенную репертуарную палитру. — Тут трудно возразить. Наблюдая за самыми разными театрами, я отмечаю, что наиболее успешны те из них, которые действительно предлагают широкое репертуарное меню, от классики до современности, от простых незатейливых комедий для разновозрастной аудитории до авангардных постановок, рассчитанных на очень узкий круг эстетов. Но современная драматургия — головная боль многих театров… — Я совершенно случайно два года назад попал на чтения современной драматургии, которые проводил Союз театральных деятелей. У этого семинара своя история, своя авторская сцена. И там я познакомился с Сергеем Рубе, который сейчас живет в Германии и по сути его нельзя назвать драматургом в привычном нам смысле. Мы сделали эскиз, потом сделали спектакль, который сейчас идет в нижегородском театре «Комедiя». И когда готовились к следующему семинару «Авторская сцена», Сергей прислал мне новую пьесу — «Карпушу». И я ответил, что это более сильная драматургия, чем то, что я успел сделать, как режиссер. Пьеса была опубликована в журнале современной драматургии, и рядом с ней — пьеса молодого казахского автора, которая также произвела на меня сильное впечатление. Это я все к тому, что такие театры, как «Практика» или «Театр.doc» сделали свое дело — всколыхнули новое поколение авторов, и уже стали появляться настоящие жемчужины. Поэтому головная боль со временем утихнет, а современная драматургия выйдет на подмостки. — Тебе не кажется, что у современных драматургов отсутствует то, что называется «эзоповым языком»? Что и театр утрачивает это умение — говорить со зрителем о важных вещах не прямо, ассоциативно? — Театр владел и будет всегда владеть искусством «эзопова языка», поскольку мы — вторичны, автор — первичен. И любое его слово, любой призыв мы все равно будем перелагать на язык метафор (удачно или нет — другой вопрос). И если говорить про то, что сегодня искусство «эзопова языка» несколько увяло, то это касается в первую очередь драматургов: есть ли в их материале возможность для нас, режиссеров и актеров, применить богатство иносказания. Когда исполнитель садится за инструмент, он выражает не только мысли композитора, но и свои. Театр в этом смысле кажется более упрощенным: ходят люди по сцене, произносят текст, поэтому вроде как в театре все разбираются, как в футболе. А в музыке нет такой явной конфронтации. Хотя и в этой сфере есть люди, которые говорят, что бесконечное тиражирование классики, пусть даже виртуозное, на уровне исполнительского искусства рано или поздно приведет к упадку. Я не случайно провожу параллели. В начале XXI века мир музыкального театра буквально взорвался, когда в него пришли театральные режиссеры. В Европе это очевидно, в России в меньшей степени, но тем не менее. Пришел Кирилл Серебрянников в Большой театр, поставил то-то, причем в этой постановке как раз никакого «эзопова языка» нет, все вполне буквально. Но на срезе музыкального театра и драматического искусства режиссер, пытаясь найти метафорическое воплощение невысокого, на мой взгляд, литературного проекта, он вдруг открыл людям глаза: «Ах, вот как это может быть!» Так что появятся авторы (а они невольно появятся, причем это будут, скорее всего, люди, далекие от привычного нам понимания драматургов), и возникнет театр XXI века. Только это не произойдет вдруг, моментально, ибо театр в силу своей консервативности будет впитывать новую драматургию постепенно. Меня, как и многих других актеров и режиссеров, воспитывали в русле русского психологического театра. И мастер нас не то что ругал — что называется, бил только за употребление термина «концептуальный театр». Только за то, что мы об этом думали, а пытаться за это взяться даже и не пробовали в студенческие годы. Но на сегодняшний день мы находимся между двух миров: тем, что называется традицией (хотя порой она существует в таком виде, что на это уже смотреть невозможно), и тем, что будет называться новым театром. И, на мой взгляд, важно, что в репертуаре саровского драматического театра появился такой спектакль, как «Село С.», который как раз и отражает эпоху междувременья и вызывает полную растерянность у традиционалистов, поскольку молодой парень высказывается необычными театральными средствами, прибегает к новым формам, неожиданным, трудно поддающимся описанию формулировкам. Но это абсолютно сегодняшний театр! И это надо поддержать, закрепить. Чтобы было, как ты выразилась, разнообразное театральное меню. Елена Трусова Опубликовано на сайте 20 января 2012 Читайте также в рубрике Культура
Читайте также в номере № 3 от 18 января 2012
Нет комментариев Написать |