Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Шестьдесят судьбоносных суток№ 15 от 13 апреля 2011 Язык помощи25 лет назад в стране стало одним реактором меньше. И одной трагедией больше Как это было сейчас, наверно, вспоминают все реже и реже. Хотя в свете последних событий с японскими реакторами и приближающейся годовщиной нашей трагедии тема чернобыльской аварии стала вновь актуальной. Наши специалисты сравнивают две аварии. И за обсуждениями и критическими ремарками в сторону действий японцев все чаще и чаще проводятся параллели. Двадцать пять лет назад наша страна столкнулась с такой техногенной катастрофой, опыта ликвидации которой ни у нас, ни у наших соседей не было. Да и не пожелаешь его никому. Тем не менее, даже в те годы еще только развивающейся робото- и другой техники работа в своей организации и сроках проведения была поставлена на невероятный уровень. С последствиями аварии боролась вся страна. Начальником и инженером группы дозиметрического контроля на взорвавшемся реакторе в 1986 году работал Владимир Николаевич Бурмистров, ныне — ведущий инженер отдела ИЯРФ. Сегодня он вспоминает, как все было: — Когда произошла авария на реакторе, группа дозконтроля от Института должна была быть командирована для проведения работ по измерению радиоактивного фона. В первую очередь решено было направлять специалистов, имеющих опыт работы на полигонных испытаниях и знакомых с методами защиты, а также специалистов рабочих специальностей и водителей. Группе работников ВНИИЭФ, хорошо знакомых с полигонными испытаниями, было предложено обучиться на лаборантов специзмерения. Добровольцев набралось много. Практически все, кто окончил двухнедельные курсы, которые проводило отделение дозконтроля ВНИИЭФ, сразу вызвались ехать в Чернобыль. Разряды присваивались тут же: сдал экзамен на четыре балла — получи четвертый, на пять — пятый. Владимиру Николаевичу был присвоен пятый разряд, и в конце августа 86-го, отгуляв положенный отпуск, он с группой коллег по Институту выехал на Украину. Без обязательного напутствия тоже не обошлось. «Смотрите, если там напьетесь, не то что в Институте работать не будете — в город не въедете», — погрозил пальцем строгий председатель парткома ВНИИЭФ Иван Градобитов, собрав у себя в кабинете группу специалистов, готовящихся к отправке. Впрочем, «нашим» об этом говорить лишний раз не стоило. При всем желании напиться времени и сил на это в особой зоне не оставалось. Четырнадцать часов длилась смена, из которых четыре часа ежедневно уходили на дорогу до объекта и обратно, шесть — работа на станции, три — в Чернобыле, час на обед. Выходных не было. И так два месяца подряд. Успеть бы выспаться! По прибытии в Чернобыль сразу бросилась в глаза отличная организация рабочего процесса. Ни проволочек, ни очередей, все работали в каком-то едином ритме. Как в фантастическом фильме: люди будущего в защитных комбинезонах — ни лишнего движения, ни растраченной впустую секунды, постоянно прибывающая рабочая сила и процесс, не прекращающийся даже ночью. Работы на реакторе велись круглосуточно. Первый месяц на реакторе Владимир Николаевич, как инженер группы индивидуального дозиметрического контроля, следил за организацией работы. За нормами безопасности был строгий контроль. Ежедневно рабочие принимали душ, одежду меняли, соответственно, так же. «Лепестки» менялись постоянно, так как через пятнадцать минут использования коэффициент задержания у них становился в десять раз меньше. Дозиметристы проверяли людей по окончании работы, при выезде с объекта и в обязательном порядке — в столовой. Также дозиметром проверялась пища. В столовой был вообще налажен бесперебойный конвейер: скорость транспортера, разносившего подносы, была такой, что больше двух человек в очереди за едой никогда не скапливалось. Также никаких проблем не возникало с деньгами: нужен аванс — утром пишешь заявление, к вечеру получаешь деньги. Складывалось ощущение, что все финансовые и технические потоки огромной страны были сосредоточены на этом 30-километровом клочке земли, в одночасье ставшем «страшно» известным на весь мир. Дозиметристы проводили контроль и на наиболее критических работах, выполняемых в непосредственной близости от разрушенного реактора. Для них всегда искали добровольцев — в основном людей под пятьдесят лет. В случае переоблучения им выплачивали оклад в шестикратном размере. После одной такой смены человека командировали домой, потому что доза облучения за полторы минуты работы достигала предельной — 25 рентген. — Чтобы заложить дверной или оконный проем на станции, приходилось использовать более двадцати человек, — вспоминает Владимир Николаевич. — Взорвавшийся реактор находился в нескольких десятках метров от проема. Добровольцы выстраивались в шеренгу, каждый получал кирпич с цементным раствором. Человек бежал к оконному проему, ставил кирпич, возвращался обратно. За ним в том же темпе следующий, и так по цепочке. За две секунды каждый «хватал» такую дозу, что первым же поездом отправлялся домой. А на следующий день для этой работы набирали новых добровольцев. Пока все помещение не было герметично заложено кирпичом и залито бетоном. Впоследствии кирпичи были заменены на металлические щиты, которые позволяли заменить более десяти кирпичей. Чтобы не допускать переоблучения ликвидаторов аварии, требовалось большое число рабочих, происходила постоянная ротация кадров. За два года в Чернобыль было откомандировано примерно 240 тысяч человек. Почти у каждого здесь — свой кирпичик в бетонной стене, частичка собственного здоровья или жизни. Ольга Головнева, фото автора Опубликовано на сайте 13 апреля 2011 Читайте также в рубрике Язык помощиВсе статьи в рубрике Язык помощиЧитайте также в номере № 15 от 13 апреля 2011
Нет комментариев Написать |