Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Михаил Дудоров: «Местные власти не мешают — и слава Богу»№ 14 от 04 апреля 2012 Фемины и политикаОбычно в клуб «Фемины и политика» приходят бывшие представители властных структур. Наш сегодняшний гость — чистый бизнесмен, Михаил Степанович Дудоров. Он рассказал, как развивается в городе самый тяжелый вид бизнеса — производство. Братья Дудоровы хорошо известны саровчанам старшего и среднего поколения. Они одними из первых в городе создали крупное частное предприятие — концерн «ДЮК», который занимался строительством и ремонтом дорог, автосервисом, розничной торговлей, международными перевозками… По количеству работающих (3500 человек) и техники (200 единиц) это было четвертое предприятие после ВНИИЭФ, завода «Авангард» и стройки. А начиналось все в 80-е годы, когда группа научных сотрудников из ВНИИЭФ объединилась в бригаду и в свои отпуска и свободное время строила коровники, жилье, дороги в окрестных населенных пунктах. — За один сезон мы могли заработать на машину, — вспоминает Михаил Степанович. — Среди колымных бригад наша выделялась. Мы сами рисовали проект, составляли смету. За сезон вдесятером возводили коровник, который обычно строился 3-4 года. Проблем с заказами не было — нас всегда ждали и под нас готовили объект. Мы строили садики, а в Череватове есть целая улица сборных домов. Пришлось строить жилье даже в Чечне, где уже шла война. Поселок-то построили, но война есть война — побросали там технику, а сами кое-как убежали. К началу перестройки ударная колымная работа позволила скопить стартовый капитал, и когда началось кооперативное движение, четыре человека — братья Дудоровы, Юнеев (сейчас организовал свое предприятие и занимается строительством в Сарове) и Коршунов (потом он вернулся во ВНИИЭФ) решили организовать кооператив с понятной аббревиатурой — «ДЮК». Примерно год совмещали работу в нем с работой во ВНИИЭФ, а потом пришлось полностью сосредоточиться на бизнесе, и кооператив «ДЮК» был преобразован в агропромышленный концерн. — Мы решили остановиться на строительстве дорог, — рассказывает Дудоров. — В тот момент это было единственное направление, где были деньги. Существовал дорожный фонд, куда стекался дорожный налог, который тратился фондом самостоятельно и только на дороги. Сначала были мелкие заказы, а первым серьезным стал заказ от совхоза «Вперед» (тогда подсобное хозяйство ВНИИЭФ) в 1991 году на строительство дорог в самом совхозе и Кременках. — Поскольку дорожное направление надо было ставить на хороший поток, мы составили капитальный бизнес-план строительства кольцевой дороги с планами эвакуации вокруг Сарова, — продолжает Михаил Степанович. — Утвердили в Минатоме, подписали у Немцова, в городе и сумели под него взять большой кредит в Сбербанке под 200% годовых под создание дорожно-строительной фирмы. Закупили около ста машин, четыре асфальтовых завода (два поставили в Кременках, по одному — в Вознесенском и Первомайском районах). Пошли заказы, мы построили массу дорог, в т.ч. полностью реконструировали дорогу от города до Арзамаса, проложили по лесу дорогу от Берещина до Первомайска, которую никто не брался делать. У нас работало около двух тысяч человек. Мы построили большой гараж на выезде из города — шесть ангаров, бетонный завод, заправку — в общем, всю инфраструктуру, которая требовалась для содержания такой огромной дорожной фирмы. Параллельно с этим в Хохлихе Вознесенского района появилось одно из первых в области совместных предприятий — российско-норвежская фабрика по производству панельных домов. На ее запуске присутствовала вся городская администрация, приехал посол Норвегии. На улице Димитрова ДЮКу выделили три участка для постройки пробных домов разных размеров (они и сейчас там стоят, их, правда, обложили кирпичом). — Мы предложили включить в генплан города участок на улице Зернова (где сейчас стоят коричневые коттеджи) и построить там норвежские дома. За свой счет мы заказали проект на 50-70 домов, осталось только начать строить. Но тут вдруг уперся Юнаков (зам. главы администрации по строительству. — Авт.), хотя до этого нас поддерживал. В результате в строительстве было отказано, но при этом, чтобы сохранить хорошую мину, нам пообещали дать десять участков для строительства и продажи, чтобы окупить наши затраты. В итоге совместная фабрика тихо умерла, потому что была создана как раз под программу коттеджного поселка, который должен был появиться в Сарове. — Какова в это время была ваша основная деятельность? — Мы строили дороги в городе. — Это они сейчас разваливаются? — А я объясню, почему. Например, километр дороги под Москвой уже тогда стоил в 3-4 раза дороже, чем в Нижегородской области. Просто там денег было больше, и дороги более-менее нормальные. У нас же с дорожно-строительным направлением целый анекдот. Когда губернатором стал коммунист Ходырев, дорожный налог сумели консолидировать с областным бюджетом. Все сразу поняли, что дорожному строительству хана, потому что денег всем не хватало. Наша дорожная фирма, которая была создана именно под областной бюджет, в одночасье лишилась финансирования. Мы смогли бы продержаться, если бы в городе нас поддержали и не стали завозить совершенно посторонние фирмы из Дзержинска, Нижнего и т.д. для внутригородского строительства. — Так вы просто проиграли в конкурентной борьбе… — Нет, конкуренция — это когда есть нормальные тендеры, а не «кому хочу, тому и даю». Тогда появилась инвестиционная зона, для инвестиционного направления создали фирму «ВНИИЭФ-Конверсия», возглавил ее Медведев (сегодняшний начальник Центра ЖКХ. — Авт.). Он одно время возглавлял у нас дорожный участок. А поскольку расстались мы не очень хорошо, заказы шли мимо нас. Пришлось по частям распродавать автопарк и все активы. — Как вы пережили все это, видя, что все, что создавали непосильным трудом, рушится? — Всего-навсего один инфаркт, четыре шунта (смеется). — Расскажите о том, как в дом, который вы строили для своих с братом семей, а также под офис и магазины, въехал головной офис Сбербанка? — Когда дорожное направление фактически свернулось, пошло резкое сокращение людей, распродажа техники. Были и забастовки, и суды. Надо было возвращать банку кредит, и мы с Юрием Степановичем занялись финансовыми проектами на уровне России. Была такая фирма «Госрезерв», которая должна была периодически обновлять свои запасы. Юрий Степанович в Москве договорился о следующем. Нужно было обеспечить сельское хозяйство горючим из Госрезерва перед посевной в мае, а потом урожай сдать и вернуть свежую горючку. Масштабы были большие — от Дальнего Востока до Белоруссии, и мы надеялись расплатиться со Сбербанком. И здесь нам крылья подрезал нынешний руководитель Росатома Кириенко. В тот момент он управлял нефтяной компанией «Норси». Когда мы слили горючее со многих хранилищ, нам дали вексель примерно на 50 млн рублей, который мы сдали «Норси». Но Кириенко дал команду, чтобы не отпускать горючего по этому векселю. Кончилось тем, что Госрезерв подал на нас на банкротство. К нему присоединился Сбербанк со своим невыплаченным кредитом. В результате ДЮК стали банкротить. Долги Госрезерва были списаны, а 50 млн так и канули в «Норси». Основные разборки были со Сбербанком. На тот момент у нас осталось 30 млн долга, офисное здание на ул.Зернова было оценено в 27 млн. Но Сбербанк оценил его в шесть, а остальное, поскольку мы банкротились, списал. Нам, честно говоря, было все равно, главное, перед банком рассчитаться, чтобы начать новую жизнь без такого сильного отягощения. Казалось бы, крах всему, но братья Дудоровы упертые — придумали еще один проект: производство полипропиленовой тары. Планировалось создать совместное российско-австрийское предприятие «Саровские полимеры» для выпуска полипропиленовых мешков для цемента, заменяющих бумажные. Но в силу разных причин было поставлено оборудование только для делания ткани, не было основных машин для производства самих мешков. Получился достаточно убогий завод, который начал выпускать продукцию, оказавшуюся совершенно неконкурентоспособной, потому что в это время Россию заполонила дешевая китайская и вьетнамская продукция. — Началась тяжелая пора, когда надо было сохранить обученный коллектив и оборудование. К этому времени директором «Саровских полимеров» был я. Мы взяли поддерживающий кредит в СББ — 30 млн рублей под нашу гарантию. Чтобы запустить завод, надо было еще 5 млн евро. Поначалу ВНИИЭФ согласился вложить эту сумму, но потом отказался. Так как кредит вовремя не вернули, СББ начал процедуру банкротства «Саровских полимеров». Был наложен арест на предприятие, его законсервировали, наняли местную охрану. Первый раз мы отбились. Но через два дня они зашли с тыла, наших охранников выкинули, забаррикадировались и фактически захватили предприятие. Поставили свою дирекцию и пытались какое-то время работать на этом оборудовании. Ну, естественно, распродали и разворовали все, что было можно, — кабели, железо, металлолом. Кончилось тем, что оборудование «Саровских полимеров» было выставлено на аукцион. Мы заручились в Москве некоторой суммой, оборудование было выкуплено за 32 млн рублей, мы рассчитались с банком и вернули себе здание. Но нехороший осадочек от «сотрудничества» с СББ остался. — Сейчас-то все спокойно? — Да, у нас работают около 200 человек. Поскольку завод оказался неукомплектованным, мы перешли с мешков на производство гидроизоляционных материалов — подкровельных мембран и изоляции кровель на основе металлочерепицы. В прошлом году мы закупили совершенно новое оборудование на 20 млн, а в этом начали выпускать армированную полиэтиленовую пленку для покрытия парников, теплиц и т.д. В месяц мы отгружаем товара примерно на 20 млн, средняя зарплата — 25 тысяч. И хоть мы работаем в городе, но не для города. Местные строители берут материал такой же, как наш, но в пять раз дороже. — Почему? — Они ориентированы на Нижний, и все снабжение идет оттуда. Нижний берет в Москве, а она берет… у нас. — Из города не хотите уезжать? — Зачем? У меня здесь достаточно большое хозяйство. Юрий Степанович в Москве занимается сбытом и снабжением. Наша продукция не городского и не областного, а российского масштаба. — Местные власти вас поддерживают? — Сейчас нет. Не мешают — и слава Богу. Налоги платим, и все довольны. — Нет у вас сожаления, что не все сделали? — Есть одно — можно было удержать эту огромную дорожную фирму, но тогда надо было бы заниматься только ею. А у нас было очень много предприятий, и каждым руководили директора. Ясно, что самоотверженная отдача была не у всех. — Вы считаете себя реализованным, ведь от былой мощи осталось немного? — Число народа никогда не говорит о доходах и эффективности. Обстановка была такая, что нормального удовлетворения никогда не было, потому что играли на грани фола или убытков. Сейчас ситуация гораздо лучше, наконец-то можно заняться нормальным бизнесом, и предприятие работает рентабельно. Алла Шадрина, фото Елены Пегоевой Опубликовано на сайте 06 апреля 2012    Читайте также в рубрике Фемины и политика
Читайте также в номере № 14 от 04 апреля 2012Все статьи в номере № 14 от 04 апреля 2012Нет комментариев Написать |