Рубрики

Бизнес Блиц Бюджет В прокуратуре Вопрос психологу Города-деревни-мегаполисы Городская дума: Суть событий Дайте жалобную книгу Дети войны Жильё моё Записки отчаянной мамочки Знай наших Испытано на себе История с Еленой Мавлихановой Колонка юриста Криминфо Крупным планом Культура Малоэтажное строительство Непреклонные годы О былом Один день из жизни…Письма-звонки-визиты Привет с большой земли Путешествия Родители Саров: инструкция по применению Слово депутату Слово за слово Спорт Спроси священника Твори добро Фемины и политика Фотоконкурс Хорошо сказано Чтиво Школа Экономика с Дмитрием Файковым Язык помощи

Номера

...архив...26 ноября 2014⁽⁴⁸⁾03 декабря 2014⁽⁴⁹⁾10 декабря 2014⁽⁵⁰⁾

Слово — читателю

Книга отзывов Последние обсуждения

Госбанки и город

№ 9 от 02 марта 2011 История с Еленой Мавлихановой

Операция по сокрытию нашего города в почтовых штемпелях, в географических картах, даже в личных документах, почти полвека велась блестяще. Детали той операции можно проследить и в такой важной сфере, как банковская система.

Вспоминается яркий эпизод из книги Г.Д.Куличкова «ВНИИИЭФ. Исторический очерк» (1998), когда одним прекрасным весенним днем 1946 года в перевалочной базе Шатки произошло событие, что называется, «из ряда вон». В местное отделение Госбанка вошел скромный военный А.С.Пономарев. Этот «никому не знакомый полковник вручил документ на открытие счета на небывалую для банка сумму в несколько миллионов рублей, что вызвало у банковских сотрудников изумление». Далее автор книги захватывающе раскрывает масштабные строительные объемы нового объекта. Но мало что говорится о «кровеносных сосудах» той невиданной в мире стройки — о работе отделений Госбанка СССР. Думается, совсем не лишне будет вспомнить истории из жизни людей, что держали этот фронт работы по движению финансовых средств. В этом нам поможет нижегородский исследователь банковских историй А.П.Ефимкин.

Представьте простую картину: сотрудники отделения Госбанка Союза ССР в Шатках-1 встречают Новый год. 31 декабря 1959 года управляющий этого (т.е. нашего местного) отделения, участник войны Василий Иванович Ермолаев читает своим 28-ми подчиненным приказ № 167: «Ввиду ликвидации отделения Госбанка МФО № 29909 перевести аппарат отделения в полном составе в отделение Госбанка, вновь организованное в г.Арзамасе-75 Горьковской области, под № 11688». Другими словами, госбанковцы как бы «переезжают» следом за своим клиентом — бывший «почтовый ящик № 975» стал числиться по новому почтовому адресу «Арзамас-75».

Естественно, что первое время даже в аппарате Правления Госбанка СССР путали отделения Арзамаса-75 с «просто Арзамасом», благо последние сразу же устанавливали адресность бумаг от столичного начальства и пересылали по назначению — в отделение Арзамаса-75. Что, сами понимаете, отражалось на сроках, но это еще полбеды. Более злая шутка разыграется в будущем.

Дело в том, что одновременно с «переехавшим» на новое место отделением продолжало функционировать и отделение Госбанка СССР МФО № 29912, точнее, от имени этого отделения осуществлялись банковские операции в зоне. Причем использовался в этом случае старый почтовый адрес: «Москва, Центр-300».

Летом 1961 года гром и грянул. Случилось следующее: в отделении МФО № 11688 старший бухгалтер М.Г.Шабетник, бухгалтер Е.И.Силаева и старший кассир И.А.Сергеева оформили предприятию «почтовый ящик № 64» лимитированную чековую книжку для расчетов с железной дорогой. Штамп на книжке: «Отделение Госбанка № 29912. Москва, Центр-300». А гербовая печать — ДРУГОГО кредитно-финансового учреждения — отделения госбанка СССР МФО № 11688, что в Арзамасе-75.

Ошибочку в злополучной чековой книжке «госбанковцы в зоне» заметили лишь при оплате чека от Ульяновской областной конторы Госбанка. Сразу же приняли «меры к недопущению дальнейших расчетов по этой книжке и немедленному ее возвращению отделению Госбанка». Однако, несмотря на быструю смену чековой книжки, где и штамп, и оттиск пропечатали от единого отделения, в следующем месяце огласили грозный приказ: «За допущение нарушения условий режимности в работе» всем виновным было «поставлено на вид». Урок усвоили. Сотрудники-госбанковцы обслуживали своего одного клиента строго через два различных (!) учреждения Госбанка СССР, уже без путаницы.

Остальная жизнь кредитно-финансовых учреждений в зоне мало отличалась от повседневной жизни госбанковцев Горьковской области. Инкассации торговой выручки, обмен денежной массы (I квартал 1961года), вложения в резервные фонды, выпуск денег в обращение, сортировка и обработка денежных билетов, отсылка «ветоши» в Горький, учебно-операционная работа, внедрение механизации, внезапные ревизии кассы и кладовой резервных фондов, зачеты на знание очередной инструкции… Пожалуй, единственным отличием можно считать незначительность ссудных операций. Ну не брали здесь кредиты. Это, как ни странно, сыграло некоторую роль в судьбах, по крайней мере, двух человек.

В сентябре 1970-го из Москвы пришло указание срочно найти и представить кандидатуру на должность управляющего отделением № 11688, находящегося к тому времени уже по новому адресу, в Арзамасе-16. Руководитель любого учреждения главного банка страны по долгу службы допускался к секретным сведениям, а в «закрытой десятке» — тем более был фигурой сверхсекретной. Выбор пал на управляющего лучшего районного, а именно Городецкого отделения, Р.М.Калинкина. Роман Михайлович был вызван в Москву для собеседования и поначалу согласился. Но попросил съездить в тот самый Арзамас-16 — осмотреться. Приехал. Материальные условия — лучше не пожелаешь: оклад в 192 рубля + 20% коэффициент + 25% премиальных и 30 рублей персональной надбавки. Не говоря уже о гарантированной квартире. Говоря сегодняшним языком, должность давала шанс жить «в шоколаде», безбедно и ни в каком сравнении с городецкими условиями. Но Роман Михайлович поразмыслил и от лестного предложения решил отказаться. Главным мотивом для него стало отсутствие кредитных операций, что связано с особенностями финансирования закрытых предприятий и организаций — они были наделены собственными оборотными средствами, обеспечивая в полной мере все потребности в научной, производственной и хозяйственной деятельности. А бюджетные организации не кредитовались… Как бы то ни было, но когда Р.М.Калинкин по телефону Правления Госбанками СССР произнес решительное: «Не поеду!», то услышал в ответ соленое непечатное словцо. Срочно надо было искать нового кандидата.

Вскоре проблема разрешилась. Уже в октябре 1970 года зам.директора ВНИИЭФ по режиму и охране Л.А.Золотухину пришло письмо «О назначении приказом Госбанка СССР № 799 тов. Морозова Николая Андреевича, в настоящее время работающего управляющим Навашинского отделения Госбанка в Горьковской области. Прибудет тов.Морозов к месту новой работы в первых числах ноября 1970 г., жену и других членов семьи намерен перевезти в наш город после 1 января 1971 г. Прошу разрешить выдачу пропуска на право въезда в зону города».

Самое потрясающее оказалось то, что почти всю свою сознательную жизнь 47-летний Николай Морозов стремился именно сюда, в Саров. Можно сказать, на родину. Он вспоминал свое детство так: «Я родился и жил в с.Кременки в 7 км от Сарова по прямой дороге через лес. Впервые я посетил эти святые места в 1928 или 1929 году в дошкольном возрасте вместе с моей бабушкой. В памяти от первого посещения остались родник на бугре, заделаный в деревянный сруб, откуда по желобу струился прозрачный ледяной ручеек, множество блестящих, то ли никелевых, то ли серебряных монет на дне родника да голые посетители, обливающиеся «целительной» святой водой, да боль в неокрепших детских ногах от усталости».

Середняцкая крестьянская семья вступила в колхоз. Потеряла кормильца в Отечественной войне уже в 1941 году. Сын Николай по собственному желанию ушел в Красную Армию, попал в Московское пулеметно-минометное училище, которое ускоренно закончил в звании младшего лейтенанта и командиром минометного взвода направлен на Западный фронт. Воевал с осени 1942 года, был ранен, опять воевал, опять ранен. На этот раз лишь чудом выжил: получил 16 осколочных ранений в обе ноги и оторванную взрывом кисть правой руки. После госпиталя, 5 февраля 1945 года, уволен из армии «вчистую». А между тем ему всего лишь 22 года. Случайно или нет, но свой «второй» день рождения он отметил 9 августа, когда американцы сбросили атомную бомбу на японский город Нагасаки.

Николай Андреевич Морозов все свои важные шаги в жизни делал, мечтая приблизиться к Сарову. Так он воспоминает об этом: «Чтобы попасть в Арзамас-16 (само собой, это позднее название объекта), по окончании техникума я попросил направить меня в распоряжение Саранской республиканской конторы Госбанка. Август 1947 года — в отделе кадров этой конторы мне сообщили, что кредитных операций в отделении Госбанка Арзамас-16 не производится и поэтому кредитники там не нужны. Получив направление руководителем кредитной группы в Краснослободское отделение, я уже в сентябре 1947 года получил работу в Дивеевском отделении. Через три года был назначен управляющим Дивеевским отделением, еще через три года переведен на работу в Навашинское отделение в той же должности управляющего. Но стремление всегда было попасть в Саров. Когда предлагалась мне работа в Кстовском, Выксунском, Павловском и даже городском управлении Горьковской областной конторы, никуда я ехать не хотел… согласие на переезд в Саров я дал не раздумывая… А перед назначением на должность в Саров я побывал на собеседовании у зав.оборонным отделом горьковского областного комитета партии Рябева Л.Д. Затем вызван в Москву в Правление Госбанка СССР к первому зам.председателя Карабекову В.И., который тоже произвел на меня очень хорошее впечатление не только внешне, но и особенной доброжелательностью. Меня представлял начальник Второго управления Правления Госбанка Вересов А.А., в подчинении которого были закрытые отделения Госбанков, подобные Арзамасу-16. (Во время собеседования) попросили рассказать, за что на мне висит строгий выговор. Я кратко изложил. На что последовал ответ: «За одного битого двух небитых дают. Он учел урок и не допустит того, что произошло…» Так был решен вопрос о моем назначении на работу в город, куда я стремился с 1947 года…»

Это случилось сорок лет назад. Для фронтовика сбылась давняя его мечта. Николаю Андреевичу не стал помехой даже протез правой руки. Кисть, одетая в черную перчатку, казалось бы, лишь подчеркивала энергию и таланты нового управляющего: он не только владел пером «одной» левой рукой, но и на ежегодных зачетных стрельбах среди сотрудников инкассаторского аппарата и руководящего состава отделения поражал мишени в самое яблочко. Самое главное, что коллектив «арзамасского» отделения Госбанка принял начальника «очень хорошо, доброжелательно и помогал на первых порах работы», за что Морозов был очень благодарен своему коллективу и в воспоминаниях очень тепло и предметно характеризовал работу лучших сотрудников отделения. Кроме замечательно подробных воспоминаний о человеческих взаимоотношениях, любопытно было узнать ставшие ныне забытыми многими горожанами сведения о самом здании отделения банка: «В город я приехал в ноябре 1970 г. Отделение банка размещалось по пр.Мира в здании, где в бытность монастыря были монашеские кельи. Помещение было переоборудовано в соответствии с требованиями банковской службы. На первом этаже пост милицейской охраны, мастерская по ремонту банковской техники, впоследствии со 2-го этажа на 1-й переселили инкассаторов.

Просторные кабинеты управляющего, замов, экономистов, бухгалтерии, операционного и клиентского залов, машинопечатного бюро, кассовых помещений, просторная кладовая — денежное хранилище в 32 кв.м. с расставленными возле стен металлическими шкафами для хранения денегрезервных фондов и оборотной кассы. Общая площадь помещения 465 кв.м. Условия работы вполне удовлетворительные, намного лучше, чем в Дивееве и Навашине… Но самое лучшее впечатление на меня произвел коллектив Госбанка: спокойная, деловая обстановка, дружеские взаимоотношения, никаких склок и скандалов». Так что новому руководителю оставалось лишь сохранить уже сложившийся благоприятный для работы морально-психологический климат.

Когда Морозов принял отделение, расходная часть его кассового плана превышала доходную. Другими словами, наше отделение Госбанка выпускало деньги в обращение, а не изымало их из обращения. Для банка это классифицировалось как дефицитность кассового плана. Исправить это положение Н.А.Морозову удалось весьма простым способом. По его словам, «банк принял на инкассацию магазины в Кременках и Аламасове (отделения нашего же совхоза «Вперед»). Они принадлежали нашему ОРСу. Руководство ОРСа и ранее просило нас об этом, но считалось невыгодным гонять машины за несколькими тысячами рублей в такую даль… Но поступления средств на инкассацию денежной наличности полностью покрывали все затраты на содержание инкассаторского аппарата, включая аренду транспорта, и оставалась некоторая прибыль порядка 20-30 тыс. руб. в год. Уже в 1972 году приход денег в кассу банка пошел с превышением расхода. Второе управление Правления Госбанка было довольно таким достижением…»

Уместно сказать, что хитроумные действия режимного объекта по введению в заблуждение противников СССР в части банковской системы закончились 31 декабря 1987 года приказом № 203, по которому ликвидировались все районные и городские отделения главного банка страны. А приказы стали издаваться по всему ведомству Государственного банка СССР. Тем самым ушли в историю названия «Саровское отделение Госбанка СССР», «отделение Госбанка №… в г.Шатки -1», такое же «отделение №… в Арзамасе-75» и «Арзамасе-16», «Москва, Центр-300». Для нас, жителей города, эта история лишь приоткрывает завесу над «белыми пятнами» нашей биографии.

Елена Мавлиханова

Опубликовано на сайте 04 марта 2011

Неинтересная статья :( Интересная статья! 1 комментарий