Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Иди против ветра, взбирайся на горы *№ 11 от 16 марта 2011 Города-деревни-мегаполисыТак зачем же люди ходят на Север? На этот вопрос никто и никогда не даст однозначного ответа. Каждый мечтает там увидеть что-то свое, необыкновенное, чего в других местах «не встретишь, не найдешь». Если говорить обо мне, то еще в 1981-м после пешеходного похода по Полярному Уралу меня не покидало желание вновь вернуться в этот район и увидеть своими глазами отраженную в песне легендарную метеостанцию Хадата, на которую тогда мы заходить не планировали, хоть и подошли к ней совсем близко. Тогда эта база была надежным пристанищем для всех туристов, совершающих походы в тех местах, но и сами туристы были желанными гостями у хозяев-метеорологов в этом далеком от любого жилья местечке. А песню о Хадате я услышал еще в институте: «За снегами в горах Хадата приютилась,Прошло почти 30 лет, прежде чем желание обрело конкретные очертания. И вот мы, семеро саровчан, в самый разгар летней жары, засухи и пожаров отправились на Север, точнее, на Северную часть Полярного Урала. Через трое суток мы высадились на пока еще «живой» станции «110 км», ее еще называют «Полярный». Отсюда нам нужно еще дальше, на Север. Чтобы не идти больше тридцати километров по наезженной вездеходами дороге вдоль Большой Пайпудыны, мы наняли машину, которая через полтора часа оставила нас одних в холмистой безлесной местности. Тут не только лес, но и кустарник бывает редкостью. Мы рассчитывали, что половину похода (семь дней из пятнадцати) будем готовить на газовых горелках, потому что даже иногда встречающийся кустарник в дождь развести почти невозможно. До основных гор еще далеко. Оказывается, здесь полно следов человека. И самые навязчивые из них — следы мощной техники, вездеходные, надолго остающиеся в тундре, как раны на теле человека. Как-то незаметно мы перешли из азиатской части Урала в европейскую, и вездесущая вездеходка осталась позади. Во вторую ночь мы даже не поверили, что находимся далеко за полярным кругом. Мало того, что было тепло (выше 20 градусов), так ночью еще разразилась сильнейшая гроза. И ведь никуда не спрячешься — ровное место, тундра! Но все обошлось, и уже на следующий день стало гораздо прохладнее, даже появились снежники. В верховьях Большой Усы начали переходить реку вброд. Вода очень холодная. Третья ночь преподнесла нам первые серьезные испытания. Сильнейший ветер к утру все-таки повредил тент у одной из двух палаток, тем самым заставив нас в дальнейшем тщательнее искать место для ночлегов в даже очень небольших, но все же укрытиях. На четвертый день пути в достаточно сложных погодных условиях (туман, дождь) мы вышли к этой долгожданной метеостанции. Вода в ручьях и реках очень высокая, и мы потратили немало времени на прохождение ручья Гидрологов и брод через реку Большая Хадата. То, что вода высокая, мы увидели по растениям — по берегам они оказались глубоко в воде. Увы, знаменитая когда-то метеостанция уже покинута ее работниками и начала безвозвратно разрушаться. Сейчас там остался лишь один домик, где можно было уютно отдохнуть. Остальные строения уже для этого непригодны — есть только крыша над головой, но нет ни окон, ни дверей… Отсюда мы отправились еще дальше на север. По пути к самой северной нашей точке — озеру Малое Щучье — встретили ненцев, а с ними и шеститысячное стадо оленей. В чуме ненцев одновременно живут и взрослые, и дети, и собаки, и даже олененок. Дети веселы и беспечны. В общем, жизнь у них своя, привычная, совсем не похожая на нашу, но от этого не менее интересная. Идти по тундре можно и без тропы, но только в условиях хорошей видимости. А в тумане уверенность в правильности пути уменьшается. Но вот мы и пришли на Малое Щучье — самую северную точку нашего похода. Отсюда до любого населенного пункта около сотни километров тундры. Из растительности здесь лишь очень низкий кустарник да трава. Нам удается найти то брошенную кем-то доску, то полено от лиственницы. В общем, без дров мы не остались, и это радовало. Отсюда группа сделала радиальный выход на самый протяженный ледник на Полярном Урале — Ледник МГУ. С погодой в этот день очень повезло. Ледник МГУ в этом году выглядел совсем не так, как на старых фотографиях. Он сильно уменьшился, а озеро перед ним стало большим. Но сам ледник был таким, каким ему быть и положено: с трещинами, отвалившимися кусками льда. Вдоволь налюбовавшись на ледник, мы совершили восхождение на одну из главных в этой местности вершин, на 1233 м. Подъем включал преодоление и россыпей камней, и протяженные снежники, и поиск на обширном плато самой высокой точки. Любуемся с вершины на далекий и суровый хребет Оче-Нырд, последнюю гору перед океаном. Вокруг на многие, многие километры не видно никаких признаков людей. Меняем записку в туре, которая пролежала… менее суток. Предыдущим вечером на эту вершину поднялась группа туристов из Перми, которая совершала пешеходный поход высшей, шестой категории сложности. И вновь идем по тундре без тропы. К вечеру пошел дождь, и мы решаем поднапрячься, но дойти до метеостанции. Завершаем это радиальное кольцо опять на гостеприимной Хадате. Здесь мы уже не одни. Компанию нам составили четверо москвичей, решивших сплавиться по реке Хадате. В хорошую погоду делаем и здесь восхождение на центральную, основную вершину — Хар-Наурды-Кеу. Позже нас вновь ожидает брод через Большую Хадату и в начале пологий, а затем крутой подъем на северную вершину. Последние метры практически лезли, а не шли — усталость взяла свое. Наверное, в любом походе восхождение на вершину — это кульминация если не похода, то какого-то локального его отрезка. Все окрестности в синей дымке, незабываемая красота! Но чувство разочарования все же появилось, когда выяснилось, что в этом массиве имеется еще одна, более высокая вершина. И путь к ней с северной вершины весьма непростой. Но мы не привыкли отступать! Решаем подняться и на нее. Сначала предпринимаем небольшой спуск вниз по гребню, дальше — очень крутой спуск на ярко-голубого цвета ледник Иган — самый большой по площади на Полярном Урале. По крутому снежнику добрались до вершинного плато. Там обнаружилась в заброшенном состоянии автономная метеостанция, погнутый тригапункт. Забираться сюда, безусловно, стоило — нашим глазам открылись чудесные виды на дальние горные массивы в синей дымке. Только вернувшись в лагерь, почувствовали навалившуюся усталость. Вернувшись на реку Большая Хадата, занялись рыбалкой. Полакомились хариусом во всех видах — жареным, соленым, копченым. Но пора и возвращаться. Мы ушли на восточные склоны Урала, которые пешеходники посещают почему-то редко. И к нашему удивлению, здесь почти везде растет кустарник, которого почти не было в европейской части Урала, а ведь это топливо для костра. Тем не менее, нам показалось здесь и сложнее, и интереснее. Прохождение долин рек сопровождалось уже преодолением невысокого, но очень густого кустарника. Продраться сквозь него иногда не представлялось возможным, и приходилось идти прямо по руслу реки. А спуск с перевала по каньону ручья Медного в долину Харбея вообще показался сказочно красивым. Правда, из-за того, что вода была более высокой, прохождение этого каньона было очень тяжелым. Несколько неожиданным оказалось для нас увиденное на заброшенном прииске Харбей. Мы встретили здесь отголоски страшного прошлого — лагеря ГУЛАГа: охранные вышки, колючая проволока, покореженные вагонетки. Раньше здесь добывали нужный тогда стране молибден. Даже в разгар лета в штольнях здесь не растаял снег. Отсюда мы попытались сделать еще одно восхождение — на вершину горы Харбей. Подъем начали по ручью Молибденитовому, а затем по россыпям камней поднялись на гребень. В густом тумане и при очень сильном ветре мы взобрались на какую-то промежуточную вершину, где был тур, но без записки. По навигатору определили, что до высшей точки еще далеко, а видимости никакой. Решаем спускаться вниз. А наутро в горах выпал снег… Что ж, пора ускорить выход с маршрута. Вновь многочисленные броды по ледяной воде и преодоление густого кустарника. Снег появился уже и под ногами. Через два дня мы заканчиваем свой шестнадцатидневный и почти 270-километровый маршрут на станции Собь, известной многим туристам как начальная точка сплава по популярной реке Собь. И стало чуточку грустно, что окончился еще один поход и необходимо возвращаться домой… Вновь вспоминается песня: «…Но если из-за тысячи причинУже по приезде домой узнаем, что в 2011 году в район озер Хадата-Еган-Лор планируется спортивная экспедиция для разведки этого района с целью изучения его альпинистских возможностей. Но проходит время, и мы вновь в мечтах о звонких речках, о прозрачных озерах, о закатах и рассветах… И в этом году планируем опять уйти на Север. На этот раз в мечтах Кольский полуостров… Анатолий Кузнецов, руководитель похода * Строчка из стихотворения норвежского поэта Р.Якобсена Опубликовано на сайте 17 марта 2011  Читайте также в рубрике Города-деревни-мегаполисы
Читайте также в номере № 11 от 16 марта 2011
Нет комментариев Написать |