Первая полосаО газете и сайтеРубрикиБизнесБлицБюджетВ прокуратуреВопрос психологуГорода-деревни-мегаполисыГородская дума: Суть событийДайте жалобную книгуДети войныЖильё моёЗаписки отчаянной мамочкиЗнай нашихИспытано на себеИстория с Еленой МавлихановойКолонка юристаКриминфоКрупным планомКультураМалоэтажное строительствоНепреклонные годыО быломОдин день из жизни…Письма-звонки-визитыПривет с большой землиПутешествияРодителиСаров: инструкция по применениюСлово депутатуСлово за словоСпортСпроси священникаТвори доброФемины и политикаФотоконкурсХорошо сказаноЧтивоШколаЭкономика с Дмитрием ФайковымЯзык помощиНомера...архив...26 ноября 2014 (48)03 декабря 2014 (49)10 декабря 2014 (50)Слово — читателюКнига отзывовПоследние обсуждения |  Хорошо забытое новое№ 11 от 14 марта 2012 Экономика с Дмитрием ФайковымКак, вступив в кластер, не вляпаться еще во что-нибудь? Как рассказывать про кластер, не боясь непристойных вопросов, типа: «А что же это все-таки такое?» Как жить дальше, понимая, что все же вляпался? И наконец, а зачем нам все это в зоопарке? А действительно, что это такое и как мы туда вступили? В одной из статей («Что лучше — кластер модернизационных инноваций или инновационная кластеризация модернизации?») я уже ссылался на известную практику — назвать что-нибудь не по-нашему и долго-долго это мусолить, делая вид, что изучаешь важную проблему. Кластер (не долго думая, заглянув в Википедию) — «объединение нескольких однородных элементов, которое может рассматриваться как самостоятельная единица, обладающая определенными свойствами»Исходя из определения, скопление гаражей в районе ветлечебницы — это гаражный кластер. А объединение неохраняемых автомобилей в районе автобусной станции в рабочие дни — это автомобильный кластер. Так что мы уже давно все закластеризованные. Вывод: дело не в слове («хоть горшком назови…» — русские люди это давно придумали), а в том, что под этим словом реально скрывается. Наш кластер — не простой. Он территориальный В экономике территориальными кластерами обычно называют скопление относительно однородных предприятий на какой-то определенной (и не очень большой) территории. Логичен вопрос — что значит «относительно однородные предприятия»? Это или сотрудничающие между собой предприятия, выпускающие в итоге общую продукцию (например, производство двигателей и сборка автомобилей), или конкурирующие между собой предприятия (выпускающие автомобили разных марок), или и те и другие вместе. Сходство есть в любом случае — все эти предприятия используют один и тот же ресурс, который имеется на этой территории. Ресурсом может быть выгодное географическое положение (рядом с крупным аэропортом или проходной, как в случае с «саровским автомобильным кластером»), наличие на территории рабочей силы определенной квалификации (Китай или Саров), наличие сырья (Урал — металлы, Персидский залив — нефть) и т.д. А еще он, извините, инновационный Это — новая идея-фикс российской власти. Коммунизм опасен, рынок с человеческим лицом не удался, США, Корею, Португалию не догнали, модернизация как-то сама собой затерялась на российских просторах — что ж, а не замахнуться ли нам теперь на кластер? Новая идея была быстро подхвачена местными и региональными властями во всех концах нашей великой Родины. А как же иначе? Ничего нового строить не надо, а вдруг денег перепадет? В списке кластеров, размещенном на сайте Минэкономиразвития, есть и те, которые включают в себя несколько регионов, например, Северо-Кавказский туристический кластер, включающий территории Краснодарского края, Республик Адыгея, Дагестан и Ингушетия; и те, которые состоят из трех отелей (в Республике Марий-Эл). Заявлены кластеры химические, авиакосмические, фармацевтические, судостроительные, автомобильные, строительные, атомные, сельскохозяйственные и т.д. и т.п. В Московской области собирались строить игрушечный кластер, но сошлись на том, что это будет все же фабрика… Но власть пока не сдается — делает упор на приоритетность именно инновационных кластеров. То есть таких, где представлена не только промышленность, но и наука. Поэтому у Сарова есть определенные преимущества. (Хотя что-то мне подсказывает, что сочетание «нефтегазовый кластер» звучит намного приятнее…) Про стену (вариация темы «Про грабли») Несколько удивительно, что на этот раз мы не стараемся пробить лбом стену, а пытаемся заглянуть в уже открытую дверь. Пока. Кластерная политика в мире известна и широко используется как инструмент развития территорий. Кластеры есть и в Австралии, и в Таиланде, и в Индии, и в Канаде, Испании, Германии, Японии, США, Франции, Дании и т.д. и т.п. Что важно: кластер не создается специально, с нуля. Он появляется естественным, эволюционным путем. Как говорил выше, в связи с наличием на территории какого-то ресурса. Сначала появляется одна компания, потом вторая, третья, четвертая… Если сообщество однородных компаний образовалось — эту территорию можно назвать кластером и дальше применять к ней какие-то меры государственной поддержки. Кластер — образование открытое. В него можно войти, создав компанию на обозначенной территории, можно выйти, ликвидировав компанию или просто не участвуя ни в каких кластерных мероприятиях. Мы, все-таки, пойдем другим путем Вообще-то кластер — это понятие научное, не юридическое. Это — «скопление однородных». Внутри кластера, то есть на территории, где он находится, могут создаваться различные ассоциации предприятий, объединения, партнерства. Там же могут быть (чаще всего и бывают) технопарки, бизнес-инкубаторы, венчурные фонды, центры поддержки предпринимательства и другие институты развития бизнеса. Российское правительство все-таки пошло своим путем — сначала создадим кластеры, дадим им денег, а потом посмотрим, как они работают. То есть подход с точностью до наоборот: не от естественного к искусственному (поддерживаем то, что доказало свою выживаемость, конкурентоспособность), а от искусственного к естественному (вложим денег, может, что-то и прорастет). Принципиально, сам по себе подход не новый и в мире тоже достаточно часто используется. Например, он применяется при создании свободных экономических зон, зон свободной торговли и т.д. Власть — народу. Земля — крестьянам. Деньги — бюджету? В таком виде российская кластеризация — это не естественный, эволюционный процесс, а больше инструмент экономической политики. Просматриваются две цели такой политики. Первая — 1001-м способом попытаться возродить (или родить заново) российскую промышленность и активизировать новые разработки. Для этих целей выискиваются на карте страны точки, где еще что-то работает (например, РФЯЦ-ВНИИЭФ), их предполагают назвать кластерами и «закачать» туда федеральные деньги, чтобы это «что-то» попыталось выжить и развиться. Цель, без сомнения, благая и крайне для страны необходимая. Проблема в другом. Инструмент (кластерную политику) пытаются применить, не совсем понимая, как. Общей структурной политики в стране как не было с 1991 года, так и нет. Есть относительно краткосрочные кампании — некие всплески федеральной «любви» к той или иной отрасли (нефтегазовая отрасль не в счет, ее любят все правители, везде и всегда). Результат такой политики может быть любым. Если целенаправленная, аккуратная и понятная политика развития будет проводиться и дальше, то, как показывает мировая практика, кластеры станут действительно «точками роста». Если это акция разовая — повезет тому, кто успел к раздаче. Вторая просматривающаяся цель кластерной политики — поддержка отдельных территорий. Эта цель как раз в большей степени соответствует мировой практике. И тоже цель благая и необходимая. И тоже попахивает «кампанейщиной», потому что, как и структурная, региональная политика в стране находится даже не в зачаточном состоянии. Ни в каком. Периодически где-то «рвется» — туда бросаются деньги: Калмыкия, Северный Кавказ, Пикалево и т.д. Существующая бюджетная система страны (созданная, кстати, в 2003-2005 годах) основана на полном отсутствии финансовой самостоятельности муниципального образования и практически полном отсутствии самостоятельности субъекта Федерации. Думаю, нет смысла расшифровывать, что если нет финансовой самостоятельности, нет и политической, и экономической, и иной самостоятельности. Вертикаль власти, однако. Она дала управляемость губернаторами и мэрами, однако спровоцировала и иные явления. Нет денег — не строится жилье, не ремонтируются дороги, не строятся садики и школы. Работы, кстати, тоже нет. Народ потянулся в Москву и несколько других крупных городов. Близкий пример — город Муром. За последние 10 лет население уменьшилось почти на 20%. И примерно такая же ситуация во всей Владимирской области и в других, прилегающих к Московской области, регионах. За последние годы было несколько «кавалерийских наскоков» на эту проблему. Надо поддерживать города науки! Ура! Придумали статус «наукоград Российской Федерации» (на сегодня таких городов 14: девять в Московской области, по одному в Ленинградской, Новосибирской, Калужской, Тамбовской областях и Алтайском крае). Статус есть, денег под него почти нет — каждый город получает в лучшем случае несколько миллионов рублей в год. На ремонт одной улицы. Новая проблема — моногорода! (Как будто проблема вчера родилась.) Надо срочно диверсифицировать их экономику, сейчас напишем планы развития, и все города станут за три года процветать! Написали. Дали немного денег 30 городам из 460. Выдохлась кампания. Новая идея — зоны территориального развития. Судя по всему, статус создан для совсем депрессивных регионов. Пока не применялся. Из кластера — в «зону» Кластер встал в очередь тех же «кавалерийских наскоков». Согласен, не совсем в ту же самую очередь, а в соседнюю. В ту очередь, где не надо финансировать целый город. Кластер — это не город, а сообщество предприятий. Инфраструктура там есть, но не вся. Похожие инструменты развития существуют. Например, особые экономические зоны (ОЭЗ) — определенная территория (не целый город), на которой предоставляются налоговые льготы, таможенные льготы, федеральный бюджет финансирует строительство производственной инфраструктуры, минимизируются ставки аренды. На сегодня создано четыре особые экономические зоны технико-внедренческого типа (остальные типы не рассматриваем, так как все-таки наш кластер — инновационный): в особой экономической зоне «Дубна» (Московская область) зарегистрировано 80 компаний-резидентов, в Томске — 55, в Зеленограде и Санкт-Петербурге — по 40. Чем особые экономические зоны отличаются от кластеров? Во-первых, на территории ОЭЗ действуют таможенные льготы (применяется режим свободной таможенной зоны), освобождение от некоторых региональных налогов (на имущество и транспортного), местных (на землю), понижена ставка страховых взносов в социальные фонды, льготные ставки при аренде помещений и т.д. Во-вторых, чтобы стать участником (если правильно, то резидентом) особой экономической зоны, надо подавать заявку, проходить рассмотрение, утверждение, заключать соглашение о статусе резидента ОЭЗ. Это налагает определенные обязанности и ответственность. Кластер не подразумевает разрешительной системы, иначе он перестает быть кластером, а становится какой-нибудь ассоциацией, партнерством и т.д., то есть формализованной структурой. Саров-кластер или кластер «Саров»? А теперь попробуем ответить на вопрос — есть ли в Сарове территориальный инновационный кластер? Исходя из определения — «сообщество предприятий» — один большой ВНИИЭФ и несколько десятков небольших производственных и инновационных компаний (перечень — ниже) — есть «использование одного и того же ресурса» — без сомнения. И ВНИИЭФ, и «Бинар», и предприятия, расположенные в Технопарке «Саров», основаны на наличии высококвалифицированных технических кадров. Высокотехнологичные предприятия города Саров: ЗАО «Бинар» и предприятия, входящие в бизнес-инкубатор «Опора» (www.binar.ru), Группа компаний «Бинар Ко» (www.binarko.ru), ООО «ГлобалТест», ЗАО «Система», ЗАО «Консар», НПП «Измерительные технологии», ООО НТО «Терси-КБ» и другие (информация с сайта Центра поддержки предпринимательства http://sarovbiz.ru/innovation/01). Предприятия, расположенные в Технопарке «Саров» — более 30 предприятий (сайт Технопарк «Саров» http://www.itechnopark.ru/residents/)Делают ли предприятия этого кластера одну и ту же или конкурирующую продукцию? В большинстве случаев нет. У каждого своя продуктовая ниша на рынке. Но направления работ — автоматизация, приборостроение, информационные технологии и прочее — достаточно близкие. Если вдруг Саров назовут «инвестиционным кластером», что изменится? Пока предполагается следующее (это не совсем официальные предложения, звучащие со стороны Министерства экономического развития РФ): 1) дополнительные средства на городскую инфраструктуру (жилье, энергетика, дороги, коммуникации, образование и пр.); 2) упрощенный доступ саровских предприятий к средствам так называемых «институтов развития» (фонд «Сколково», Российская венчурная компания, Внешэкономбанк, ОАО «Роснано» и т.д.). Думается, что дополнительные средства еще никому никогда не мешали… Что еще? Может, кто-то считает по-другому, но самый главный эффект саровской кластеризации — объединение городских сообществ в общей работе над созданием кластера. В статье «Кто в Сарове главный?» («Вести города» № 41 от 10.10.10) мы уже касались этой темы. Думаю, не открою Америку (по крайней мере, для жителей города), если скажу, что социум Сарова достаточно четко разделен, как минимум, на ВНИИЭФ и город. В каждом из этих «блоков» есть свои, более мелкие сообщества, например: бизнес высокотехнологичный и бизнес торговый; руководство РФЯЦ-ВНИИЭФ и коллектив отдельно взятого отделения; сотрудники СарФТИ и работники детских садов и т.д. и т.п. Работа по созданию кластера объединяет пусть не все, но уже многие из этих сообществ. Не за праздничным столом. Не в одном подъезде. В работе над общим будущим. Хотелось бы верить, что светлым. Доктор экономических наук Дмитрий Файков Опубликовано на сайте 19 марта 2012 Читайте также в рубрике Экономика с Дмитрием Файковым
Читайте также в номере № 11 от 14 марта 2012
Комментарии
НаписатьЕсли вы хотите ответить кому-то, нажмите ссылку "Ответить" под его комментарием. Другие советы |
